Век героев - страница 2

Вот почему в дорпий, первый день Апатурий, и во дворце царя Креонта, и в самом бедном домишке нижних Фив родичи собирались за праздничным столом, чтобы поблагодарить богов за то, что у них есть родина и семья.

А дети в тот день благодарили богов еще и за то, что в Апатурии им выпадали самые длинные вакации: в этот праздник их отпускали из школы на четыре, а то и на целых пять дней!

Тот год был самым удачным – занятий в школе не было уже накануне дорпия. А в дорпий сын фиванского царя Креонта Менекей и сыновья полемарха[3] Амфитриона Геракл и Ификл с утра побежали на реку купаться.

Осенние дожди так наполнили водой чахлый Исмен, что в нем можно было не только бултыхаться, но и плавать, и мальчишки плавали и бултыхались, бултыхались и плавали до посинения… Пока не заморосил мелкий дождь и они не спохватились, что скоро начнется церемония жертвоприношения у домашних алтарей, на которую никак нельзя опоздать!

Мальчишки торопливо оделись и потрусили по тропинке к городу, пиная ногами слепленный из репейника мячик и наперебой хвастаясь, какие роскошные блюда будут сегодня на столе у царя, а какие – у полемарха. Дождь скоро кончился, но голод подгонял их все сильней, и как только Геракл остановился, чтобы поправить развязавшийся ремень сандалии, Ификл крикнул:

– Бежим наперегонки до городских ворот! – и сразу рванул вперед, не дожидаясь Геракла и Менекея.

Однако Менекей недаром считался первым бегуном среди младших учеников палестры – он очень быстро догнал Ификла, а потом и безнадежно перегнал.

Когда Геракл справился с ремешком и тоже подбежал к воротам, ему с ходу пришлось вмешаться в жаркий спор о том, честно ли выиграл Менекей этот забег, если Ификлу помешал бежать камешек, попавший в сандалию. Чтобы примирить спорщиков, Геракл предложил им пробежаться еще раз, но его брат сердито отказался, надулся и обиженно молчал до тех пор, пока они не дошли до конца улицы гончаров.

Тут Ификл встрепенулся и радостно заметил:

– Эйя, за пекарней Сотиона опять дерутся! Пошли посмотрим!

Добродушный пекарь Сотион давно отдал задний двор во владение своему сыну Антилоху, и на поросшей чахлой травой лужайке часто играли в бабки и в мяч, упражнялись в стрельбе из лука, боролись и резались в черепки не только мальчишки из нижних Фив, но и сыновья аристов[4] из Кадмеи. Здесь можно было так же замечательно вываляться в грязи, как и на тетрайоне[5] в палестре, а снисходительность пекаря простиралась так далеко, что он не вмешивался в мальчишечьи драки до тех пор, пока они не угрожали обрушить стену его пекарни…

Но сейчас, похоже, дело шло именно к этому!

Едва Геракл, Ификл и Менекей вбежали во двор, их чуть не сбил с ног толстяк Антилох, вылетевший из свалки спиной вперед и гулко шмякнувшийся о глинобитную ограду.

– А меня-то за что, Алексидам?!. – обиженно взревел он, оттолкнулся от пошатнувшейся ограды и снова ринулся в драку.

Кроме Антилоха посреди двора топтались по сорнякам два сына архонта[6] Эриала – Грил и Мерион, сын горшечника Евтима Алексидам и его закадычный друг Полипет… Шестого мальчишку Геракл, Ификл и Менекей видели впервые, но как раз с этим светловолосым оборвышем и дралась вся честная компания.

Да, это была именно драка, а не избиение, потому что щуплый малыш отбивался так, что Менекей разинул рот, Ификл захохотал, а Геракл пробормотал:

– Вот это да!..

В тот же миг Алексидам, получив головой под дых, ненадолго вывалился из драки, а Грил и Мерион с двух сторон замахнулись кулаками, чтобы расплющить боднувшего Алексидама наглого оборванца. Но малыш, юркой змейкой нырнув между ног Полипета, исчез из виду, и кулаки братьев с хрустом врезались друг в друга… Раздался яростный двойной вопль, на дворе как будто забесновался многорукий гекатойнхер, но вот светловолосая голова мелькнула с краю свалки, и гекатойнхер распался на части: чужак увернулся от рук Полипета, в каком-то немыслимом кувырке врезал ему ногами в челюсть, а перевернувшись обратно, таким же метким пинком усадил рядом с Полипетом Грила. Не теряя времени зря, оборванец вскочил и с тонким боевым воплем ударил двумя кулаками сразу: Мериону удар пришелся в скулу, верзиле Антилоху – в подбородок. Еще одним пинком в грудь светловолосый мальчишка опрокинул поднявшегося было на ноги Алексидама…