Но тут Антилох наконец-то схватил чужака сзади, и сейчас же на оборванца со всех сторон навалились злобно орущие, жаждущие мести бойцы!
На этот раз чужого мальчишку обязательно втоптали бы в сорняки, если бы в драку не вмешался Геракл.
– Хватит! Прекратите! – крикнул он, бросаясь вперед. – Грил, Мерион… А ну, перестаньте!
Он выдернул из свалки Полипета, отшвырнул в стороны сыновей Эриала, рывком поднял за пояс толстяка Антилоха, который прижал врага к земле и дубасил его увесистыми кулаками – и драка угасла.
Только чужак, едва от него оторвали Антилоха, вскочил и попытался ударить противника ногой, но Геракл перехватил его за плечо и сказал:
– Да успокойся ты! Что тут у вас случилось?
В ответ грянул такой шум и гам, что Менекей, сморщившись, зажал уши ладонями.
– Не кричите все сразу! Я же так ничего не пойму! – взмолился Геракл.
– Он украл у меня лепешку! – перекрыл общий гам Антилох, показывая на светловолосого мальчишку пальцем, и все остальные разразились подтверждающими криками.
– Я не крал! – негодующе крикнул оборвыш. – Я ее выиграл в бабки!
– Выиграл, потому что сжульничал!
– Я не жульничал!
– Нет, жульничал!
– Нет, не жульничал!
– Нет, жуль…
– Эйя! – насмешливо бросил Ификл сыновьям Эриала. – А вот я расскажу в палестре, как этот недоросток вас валял!
– Потому что он дерется не по правилам – ногами! – угрюмо буркнул Грил, держась за разбитый подбородок.
– В панкратии можно бить ногами, – взглянув на Геракла, неуверенно возразил Менекей.
А Геракл добавил:
– Да, к тому же когда один дерешься против пятерых, можно драться и не по правилам!
– Он украл у меня лепешку! – после паузы упрямо повторил Антилох.
– Я не крал! Я ее у тебя выиграл! – не менее упрямо отозвался чужой мальчишка.
Хотя по нему только что потопталось пять человек, он ничуть не выглядел испуганным и побежденным и, похоже, в любой момент готов был снова ринуться в бой…
Но, о боги, до чего же он был маленький, худой и грязный!
То, во что он был одет, может, когда-то и было хитоном, но теперь на этой тряпке красовалось больше дыр, чем целых мест, и она лишь необъяснимым чудом держалась на его острых плечах, открывая бока с торчащими ребрами и голую грудь, на которой болтался плоский роговой амулет. Тело заморыша щедро разукрашивали синяки и царапины, на его чумазом лице багровело несколько свежих ссадин, светлые волосы сбились в пыльные колтуны… Но зеленые глаза блестели из-под этих волос дерзко и непобежденно.
– Ты кто такой? – спросил мальчишку Геракл. – Как тебя зовут?
Оборвыш вытер кулаком окровавленный подбородок и вызывающе ответил:
– Я – Иолай! А вот ты кто такой?
– Это же Геракл! – возмущенно воскликнул Менекей, прежде чем Геракл успел открыть рот. – Не видишь, что ли?
Подумаешь, Геракл!
Наверное, этот дылда был сыном какого-то важного человека, раз все мальчишки заглядывали ему в рот, но Иолай по опыту знал, что у сыночков важных людей появляются точно такие же синяки, как и у сыновей рабов, если их как следует стукнуть!
А сейчас было как раз самое время сбить с ног торчащего перед ним верзилу и припустить к городским воротам, пока на помощь здешним соплякам не явился кто-нибудь из взрослых…
Но бить этого спокойного сероглазого мальчишку Иолаю почему-то совсем не хотелось. Поэтому он решил в случае чего врезать головой под дых тому типу, который стоял рядом с Гераклом и был бы в точности на него похож, если бы не темные глаза, не черные волосы и не издевательская ухмылка, уродующая его красивое лицо…
