– Чей ты, Иолай? – спросил Геракл. – Где ты живешь?
Иолай молчал, глядя на него снизу вверх светло-зелеными бесстрашными глазами – он был едва-едва по плечо Гераклу.
– Наверное, чей-то сбежавший раб, – пренебрежительно хмыкнул Ификл. – Если бы он был чей-нибудь, он бы так не запаршивел!
Иолай сжал кулаки, выдвинул челюсть и вскинул голову, хотя и не стал от этого выше ростом.
– Сам ты раб! – звонко воскликнул он. – А я – свободный человек, понял?
– Ты кого это назвал рабом, недоросток?! – угрожающе шагнув вперед, крикнул Ификл.
– Этот недоросток украл у меня ячменную лепешку! – тут же обрадованно напомнил Антилох.
В наступившей вслед за тем тишине все мальчишки вопросительно посмотрели на Геракла.
Геракл взглянул на Антилоха, на брата, на Иолая (тот явно приготовился снова драться) – и сказал:
– Ты голодный, Иолай? Тогда пошли к нам, у нас сегодня в доме полным-полно еды!
Антилох разинул рот, Менекей заморгал, Грил и Мерион переглянулись…
– Фу, Алкид, от него так пахнет! – фыркнул Ификл, и Геракл поспешно схватил Иолая за руку, уже дернувшуюся для удара.
– Не надо, он пошутил! Ну что, пойдем?
– Я и сам могу идти! – выдернув свой кулак из руки Геракла, строптиво заявил оборвыш. – Вот еще! Подумаешь!
И он вправду пошел сам, провожаемый возмущенным выкриком Антилоха:
– Он же украл у меня лепешку! – и удивленным гомоном остальных мальчишек.
– …Он украл у меня лепешку! – в последний раз отчаянно воззвал к справедливости сын Сотиона.
– Ладно, завтра я ее тебе верну! – обернувшись, небрежно бросил через плечо его противник.
Все мальчишки дружно захихикали, но Антилох тупо спросил:
– Почему – завтра?
– Потому что раньше у меня никак не получится, – с нахальной улыбкой ответил Иолай…
И не будь здесь Геракла, после этих слов во дворе обязательно закрутилась бы новая драка!
– Отцу это не понравится, Алкид, – угрюмо буркнул Ификл, когда они вышли на улицу. – Ему это очень не понравится, вот увидишь!
– Почему? Все будет в порядке! – уверенно заявил Геракл.
Все прохожие изумленно таращились на сыновей полемарха и сына царя, рядом с которыми шагал всклокоченный грязный мальчишка в таких ветхих лохмотьях, в каких по улицам Фив не бегали даже дети рабов. Ификлу и Менекею было явно не по себе от этих любопытных взглядов, но Иолай, не смущаясь, семенил рядом с Гераклом, время от времени переходя на бег трусцой, чтобы поспеть за его широким шагом.
– Где ты научился так драться? – с любопытством спросил его Геракл, и заморыш, не задумываясь, выпалил:
– Везде!
– А-а… Понятно… А… Сколько тебе лет?
На этот раз Иолай задумался ровно на два биения сердца, прежде чем ответить вопросом на вопрос:
– А тебе сколько?
– Мне десять… И моему брату Ификлу тоже десять.
– Ну так и мне десять! – уверенно сообщил Иолай.
– Да уж, конечно!.. – засмеялся Менекей, но под взглядом Геракла осекся и смущенно бормотнул:
– А мне – девять… Меня зовут Менекей.
– Ясно… Радуйся, Менекей! – Иолай легко перепрыгнул через разлегшуюся поперек дороги свинью, с любопытством заглянул в лицо Гераклу и спросил:
– Так как тебя все-таки звать – Геракл? Или Алкид?
– Геракл! – в два голоса ответили Геракл и Менекей.
– Алкид! – одновременно с ними отозвался Ификл.
– Эйя, да ты что, ничего не слышал о Геракле? – воскликнул Менекей и даже перестал тушеваться. – Значит, ты совсем-совсем нездешний! Хочешь, я тебе все про него расскажу?
– Ладно тебе… – жалобно пробормотал Геракл, но Менекея уже невозможно было остановить: забежав по другую руку от Иолая, он начал взахлеб рассказывать историю, которую в Фивах знали все от мала до велика… Впрочем, не только в Фивах, но и во всей Аонии, а может, даже по ту сторону Истма!
