– Нет, не говори так... – Мотнула она головой, и ресницы намокли от навернувшихся слез.
Джемма прижалась щекой к пергаментной коже руки своего мужа и расплакалась, сотрясаясь всем телом. Это была непростительная, просто преступная слабость, но она не сумела себя удержать, и потом будет корить себя всеми словами, но сейчас от слез делалось легче.
– Послушай, Джемма, моя милая девочка, я должен тебе кое-что рассказать, – произнес Фаррел, поглаживая её по плечу. – Кое-что важное для меня... – Она поглядела на мужа сквозь слезы. – Это касается зеркала в моей гардеробной. Да-да, послушай меня, я не выжил из ума, вспоминая о нём на этом одре болезни... Это зеркало очень особенное и редкое. Только благодаря тебе оно стало моим...
И лучше бы этого никогда не случилось...
Джемма припомнила, как четыре года назад, поехав с мужем на ярмарку в Йорк, засмотрелась на стеклянные бусы на лотке немолодого уже итальянца. Тот с трудом говорил по-английски, нет-нет да перемежая речь итальянскими фразами, и Джемма, учившая язык в детстве, перекинулась с ним парочкой фраз на родном языке. Мужчина так искренне восхитился, осыпая её всевозможными комплиментами и восторженными словами, что ей стало неловко, но муж, стоявший неподалеку, заслышав их, неожиданно пригласил итальянца в имение. Сказал, ему нравятся стеклянные бусины, которые продавал итальянец, и он был бы рад научиться делать такие же... Через два дня итальянец прибыл в поместье с заготовками будущих бусин, и они с Фергюсом надолго заперлись в его мастерской. А уже через неделю итальянец привез то самое зеркало: венецианское, такого изумительного литья, что Фергюс влюбился в него с первого взгляда. Он давно втайне надеялся разгадать тайну венецианских зеркал, подобрать тот самый состав, который придает выливаемому стеклу такие прозрачность и тонкость, прославившие их на весь мир, но, увы, безуспешно. И теперь, Джемма не знала, что конкретно пообещал ему Джакомо Альба, но у супруга будто выросли крылья. Он буквально порхал по имению, то и дело твердя, что скоро его мануфактура станет одной из ведущих не только на юге, но во всей Англии. Якобы Альба откроет ему некую тайну, которая изменит их жизнь...
Жизнь действительно изменилась, но не так, как мечталось Фергюсу Фаррелу, ведь однажды Альба просто пропал, и сколько бы муж его ни искал, найти не сумел. После Альбы осталось лишь зеркало, но перемен в производстве стекла не последовало: итальянец просто-напросто не успел поделиться с Фаррелом своей тайной. И супруг Джеммы буквально лишился рассудка, экспериментируя все с новыми и новыми составами выливаемого стекла... Увлекся настолько, что забросил и дом, и мануфактуру, которая захиревала из года в год. И вот даже на одре болезни он опять заговорил с ней о нём, об этом проклятом зеркале...
– Чем же оно такое особенное? – спросила она, утирая бегущие слезы. Просто чтобы порадовать мужа...
– Всем, моя девочка: и составом, и свойствами. Видишь, шкатулку у меня на столе? Открой её, в ней подвеска с аквамарином. Принеси ее мне!
Джемма поднялась, подошла к письменному столу и открыла шкатулку. В ней, помимо других украшений, в самом деле, нашлась золотая цепочка с прозрачным аквамарином. Словно капля воды, застывшая в камне... Зачарованная игрой света в идеально отточенных гранях, она услышала голос мужа:
– Возьми подвеску себе. И храни её ради меня!
