Сердце у Эрики сжалось, а потом забилось так сильно — того и гляди сейчас лопнет, разорвав грудную клетку. Руки вмиг стали ледяными и впились в поводья. Она привстала на стременах, вглядываясь в дымку на горизонте.
Эти камни означали только одно: там, за холмом в долине находится Гранард — её разрушенный дом. И на глаза тут же навернулись непрошеные слёзы, стало нечем дышать, и только одна мысль билась в мозгу, словно птица в силках…
Зачем? Зачем они приехали сюда?!
В её памяти, в её мыслях это место навсегда останется светлым и чистым кусочком её детства, и она не хотела бы видеть снова замок на скале и город у его подножия, потому что после той ночи в нём вряд ли осталось что-то светлое и чистое. Горло сковал спазм, и она с ненавистью посмотрела Викфорду в спину.
Гранард совсем не по пути в Кальвиль, что они здесь забыли?!
Но отряд двигался проворно и по мере приближения ей казалось, что с каждым квардом в ней нарастает глухая тоска и отчаяние. Ей мучительно было находиться здесь, видеть родные улицы, по которым ходят чужаки, сожжённые дома, обугленные стены замка, обгоревшие ели…
Здесь когда-то она была счастлива…
Всё вспомнилось так ярко — та ночь, и пожар, крики, звон мечей, топот копыт, обезумевшие люди на улицах, ров, полный тухлой воды, и осклизлые ветви и глина там, где она выбралась на берег. И голова белого волка на штандарте захватчиков...
Её ненависть взвилась из глубин души, как будто огонь затухающего костра, в который щедро плеснули горючего масла, она обожгла и заставила снова болеть те раны, которые, как она надеялась, уже покрылись тонкой коркой времени.
Они ехали по окраине, и Эрика жадно вглядывалась в улицы и мостовые, и не знала, куда деться от душивших её слёз, когда на холме в окружении обгоревших елей перед ней возник замок семьи Лири — её дом. Обугленные стены и пустые глазницы окон…
Я отомщу… Отомщу… Отомщу!
Она отвернулась, чтобы псы не увидели слёз, которые молча покатились из её глаз.
14. Глава 13. Балеритская сталь
Эрике казалось, что она никогда больше не сможет вернуться в Гранард. Слишком страшно, слишком больно, и невыносимо было бы видеть, что сделали с ним враги. Но вот она здесь, и когда слёзы высохли, её сердце сжали тоска и невыносимое желание снова побывать в замке Лири. Захотелось пойти в свой дом, хоть она и понимала — не стоит этого делать. Нет там уже ничего, только боль воспоминаний да пепел. Но она всё равно хотела постоять на стене, посмотреть оттуда на город, как делала когда-то в детстве. Прикоснуться к камням… к обожжённым елям… пройти знакомыми тропинками…
Она вдохнула несколько раз, пытаясь успокоиться, умылась холодной водой, похлопала себя по лицу и пошла искать Викфорда.
Их отряд остановился в Гранарде на постоялом дворе напротив с тавиррского гарнизона. Псы, наконец, расслабились — здесь не стоило опасаться нападения, и спокойно потягивали эль на улице под навесом, не обращая на Эрику никакого внимания.
Она постучала в дверь комнаты Викфорда и, услышав его резкое «Входи!», шагнула внутрь, но тут же отвела взгляд.
Командор стоял в расстёгнутой рубашке и разглядывал шрам на боку, оставленный её кинжалом.
— Эрика? — он удивился.
Ей почему-то подумалось: это странно, что наедине они говорят друг другу «ты», что он называет её вот так запросто по имени, без всякого почтения, какое полагается будущей королеве, или и вовсе зовёт «пигалицей». А если обращается к ней «найрэ», то только при всех или когда хочет задеть её чем-нибудь. И он видел её почти голой, и целовал. И вообще зря она пришла — как-то это всё слишком неловко…
