Глаза Тьена смотрели сосредоточенно, воодушевление придало их синеве какой-то торжественный блеск, и Эрике показалось, что никогда ещё она не видела более мужественного лица. А его слова вселили в её сердце хрупкую надежду.
Балейру можно спасти!
Она одним движением перевернула колчан, и стрелы высыпались на каменную крошку.
— Вот они, — произнесла Эрика, отбрасывая колчан в сторону.
Тьен наклонился, подобрал их, посмотрел на сапфировые наконечники и осторожно провёл пальцем по рунам.
— Да, это они. Но тут только четыре стрелы. А где пятая?
— А пятой я ранила командора тавиррцев — одного из Адемаров, — ответила Эрика, собирая остальные стрелы в колчан.
— Но… он ведь жив?
— Увы, отец сказал, что эти стрелы убивают Дар. А у этого Викфорда не оказалось никакого Дара, и стрела его просто оцарапала.
— Нет Дара? Как такое возможно? — удивился Тьен, разглядывая наконечники. — И где сейчас эта стрела?
— Ну, возможно, их род наконец-то начал вырождаться из-за того, что они творят, — пожала плечами Эрика. — А стрелу он сжёг в Кинвайле — бросил в камин.
— Балеритская сталь не горит, — усмехнулся Тьен, — я пошлю в Кинвайл человека — найти наконечник, мы сделаем новую стрелу. А теперь самое главное, Эрика.
Тьен посмотрел на Леоху, а затем на Эрику и произнёс горячо:
— Ты должна поехать со мной на север. Если всё, что я сейчас слышал о твоём Даре — правда, то Рябой король просто убьёт тебя, узнав, что твой Дар не проснулся. Он может легко порвать мирный договор, не получив того, что хотел, и тогда всё будет бесполезно. И даже получив Дар, он может всё равно порвать мирный договор — что его остановит? И продолжит убивать и топтать нашу землю. А с тобой у нас есть шанс спасти Балейру. Впереди зима, грядёт время туманов, Перешеек станет непроходимым, и тавиррцам не взять север до весны. И хотя здесь не самое подходящее место…
Тьен посмотрел на развалины, а потом на Эрику, приложил ладонь к сердцу и добавил:
— …а хотя, может, как раз именно в этом месте мне и следует делать тебе предложение, Эрика Нье'Лири? Потому что я уверен, твои родители были бы рады нашему браку. И ради Гранарда, ради всех сожжённых городов, ради спасения нашей страны я предлагаю тебе руку, сердце и весь север. А взамен мне нужна только твоя любовь — вся сила, с которой умеют любить рябины, и тогда, я надеюсь, вместе мы сможем дать нашему народу надежду на какое-то будущее. Мы пронзим сердце волка и остановим эту войну. Обещаю, я сделаю всё, чтобы на севере твоя ненависть превратилась в любовь, и твой Дар проснулся. Что скажешь Эрика Нье'Лири? Поедешь ли ты со мной на север?
Эрика так растерялась, что лук едва не выпал из её руки. Она просто стояла и смотрела в синие глаза Тьена и не знала, что сказать. Месяц назад к ней явился дядя Тревор и, расхаживая по ободранному холлу Кинвайла, взывал к её мудрости правителя, предлагая принести себя в жертву браком с Рябым королём во имя мира в Балейре. А теперь вот найт Нье'Риган, стоя среди развалин, торжественно и пафосно призывает её взойти на алтарь войны во имя того же самого. И обе ситуации отличаются только тем, что… хотя нет, отличий было много.
На севере ей будут рады. Ей не придётся жить среди врагов. И её сила пойдёт на благое дело. Родители бы гордились таким поступком — она может всех спасти и отомстить. Да, конечно, на севере будет тяжело, там война и лишения, а разве ей привыкать?
