И корсет ведь не снимешь.
Закусив губу, она воровато взглянула на Лиса.
Не желая ее смущать, рыжий прохвост отвернулся к стене и укрылся одеялом так, что на виду остались только длинные золотистые волосы, лежащие на подушке.
А что, если все-таки раздеться? До сорочки и панталон. Можно даже чулки оставить.
Проиграв собственной стыдливости, Арабелла со вздохом опустилась на кровать в том, в чем была. Забираться в чистую постельку в уличной одежде казалось преступлением и кощунством, но усталость быстро прогнала из головы лишние мысли.
Укладываясь, Арабелла услышала, как Лис тихо прошептал в темноте:
— На редкость прекрасная ночь.
И провалилась в сон.
Чтобы рано утром пробудиться от скандала.
6. Глава 6
Никогда еще Дьяр не ощущал свою беспомощность так мучительно остро.
Нет. Ощущал.
В тот день, когда его лишили крыльев. Когда он очнулся после сонного зелья в темной вонючей клетке с пятнами крови на полу и не почувствовал за спиной привычной тяжести. Когда понял, что именно с ним случилось и, в ужасе обернувшись, не увидел сзади вороха черно-зеленых перьев, своей главной гордости. Когда камеру сотряс его дикий, полный неверия и протеста крик.
Дьяр помнил, как пытался изогнуться, чтобы рассмотреть свою искалеченную спину. Как выл и хрипел, бросаясь на стены, с которых свисали цепи и кандалы. Как разбивал руки в кровь о каменную кладку, а потом этими окровавленными руками ощупывал свежие шрамы на лопатках. Как чувствовал под пальцами неровность стежков хирургических нитей.
Тогда он думал, что сойдет с ума, корчась в агонии собственного бессилия.
И сейчас его захлестнули похожие эмоции.
Ярость, что невозможно излить. Отчаяние, жрущее тебя заживо, как голодный зверь. Пугающая, доводящая до паники беззащитность. Исступление.
Беспомощный, не способный ни пошевелиться, ни закричать, он смотрел в зал сквозь отверстия в цветочной ширме. Смотрел, как мерзавец Лис, вихляя бедрами, приближается к его истинной паре. Не сводил злого взгляда с его широкой, усыпанной веснушками спины.
Ненависть, черная, жгучая, страшная, наполняла неподвижное тело дракона, заставляла его одурманенный разум гореть.
Перед глазами клубился туман, и сквозь этот туман Дьяр видел, как Лис разговаривает с Арабеллой, как улыбается ей томной улыбкой соблазнителя, как выпячивает обнаженную грудь и во всей красе демонстрирует рельефные мускулы.
Что, если он ей понравится? Что, если она захочет подняться с ним наверх, в спальню?
Не слушай его, любимая, умоляю! Не принимай с благосклонностью его лживые улыбки. Даже не смотри в его сторону.
О нет!
Арабелла поднялась с дивана. Зачем? Куда, куда она собралась?
В его сторону!
Держа что-то в кулачке, любимая шла в его сторону.
Пытаясь привлечь к себе внимание, Дьяр замычал сквозь стиснутые зубы, которые не получалось разжать. Задергался в попытке вернуть телу подвижность. Тщетно. Все, чего он добился, — парализованный, соскользнул ниже по спинке дивана.
И тут несчастный пленник заметил у рояля Лаиру.
Так вот к кому направлялась его истинная. К смотрительнице борделя. Хотела…
Хотела оплатить услуги курто! Купить Лиса!
Тот все-таки сумел заморочить ей голову.
В отчаянии Дьяр завыл, но только в мыслях: из горла не вырывалось ни звука. Изо всех сил он сопротивлялся странному, овладевшему его телом параличу, но руки и ноги оставались вялыми, непослушными.
Арабелла, любимая, заметь меня, не уходи с этим негодяем.
