– Не подумай превратно Марк, я вовсе не сдаюсь, и ты даже не смей! Мы отыщем их чего бы нам это не стоило. А пока, пользуюсь минутным передыхом, хотел спросить тебя, задумывался ли ты когда-нибудь о смысле нашей жизни?! Понимаю, подобные мысли нам не по возрасту, но вдруг повзрослев, мы потеряем то единственное, что имеем – здравый смысл и ясный взгляд на мир?! Ведь пока мы не отягощены заботами, которые так часто превращают жизнь взрослых в сплошные муки. Наш мир полон несправедливости и невзгод, и что, если, повзрослев, мы не окажемся в силах справиться с их тяжестью, и они похоронят нас под собой? А мне бы так хотелось жить и радоваться каждому прожитому дню без доли сомнения и раскаяния, что он прошел даром… Марк, Марк, – одернул мышонка Афин, выведя из дум.
– Кстати, разве тебе не интересно, куда приведет тебя твоя фантазия и мечта?
На что Марк, крайне задумавшись, вдруг вскочил на ноги, и стал указывать ему в сторону.
– Знаю, знаю, чтобы узнать ответ на этот вопрос надо идти дальше, но… – осекся Афин, когда он увидел то, на что указывал Марк, а именно огонек в ночи от походного костра, засиявшего на горизонте путеводной звездой.
– Ну, вот видишь – достаточно было немного подумать головой, и решение нашлось само собой, – усмехнулся Афин, и оба сорвались с места, и кинулись на свет, как мотыльки…
– Отлично, мы нашли их, и что дальше? – шептал Афин, как и Марк, лежа на земле, скрываясь в высокой траве, в шагах пятнадцати от еле освещенного лагеря конвоиров, почти потухшим огнем костра.
– Потрясающе, – чуть не воскликнул Афин, когда на его вопрос Марк развел плечами.
– Только не говори, что не продумал эту часть плана по их освобождению?! – указал он на десяток заключенных, что спали тревожным сном на земле, вздрагивая от каждого дуновения ветерка, и хруста сухой травы под ногами стражников, что стояли на стреме, даже ночью, не сводя глаз со своих «подопечных».
– Что говоришь?! Рано или поздно они свалятся от усталости?! Да раньше рассвет наступит, и тогда сам понимаешь… – не договорил Афин, которому в голову пришла очень безумная идея.
– Кажется, я нашел выход из сложившейся ситуации, но мы должны действовать крайне быстро…
Съедаемые усталостью, два высоких мыша еле держались на ногах, и с удовольствием бы вздремнули на часок. Но каждый из них по своим причинам, не доверял другому, и косо поглядывал в спину другому. Казалось каждый из них боялся, что другой воспользуется его усталостью и уведет живой товар, за который в Понтисе их ждала немалая награда – по тридцать, а то и пятьдесят медяков за голову.
Внезапный блеск на земле неподалеку заставил одного из них нарушить молчание.
– Слушай, пойду-ка я по нужде сбегаю, – прохрипел страж, и, потянувшись за небольшой монеткой, что отсвечивала свет костра прямо ему в лицо.
– Давай, только недолго… – только и успел ответить первый мышь, как обернувшись, он не увидел своего подельника.
– Что за?! – только и успел прошептать мышь, как на его голову опустился оглушительный удар, и он рухнул на землю, как подкошенный.
– Ну, вот видишь, Марк он клюнул! – шептал, хихикая Афин, утягивая за собой веревочку, с прикрепленной на другом конце монеткой с серебряным отливом.
– Не удивляйся, эта монета стоит аж десять раз по сто медяков, за нее любой глотку перегрызет друг другу. А такие как они, уж точно не пройдут мимо.
– Ну что готов? – взглянул он на Марка, тот кивнул.
