Он покачал головой, отгоняя мысль. Натянув поводья, он посмотрел в сторону Лояна – туда, где ждал Император, где интриговал Цуй Хао, где придворные орудовали кинжалами средь бела дня и ядами в тени. И в его руках это золото скоро станет самой ослепительной ставкой в их игре власти.
Укрепит ли оно трон или уничтожит его, он еще не мог знать. Была только дорога впереди – ибо позади него оставались взгляды ста тысяч душ Пинчэна, обеспокоенные глаза дочери и долг министра, который служил не только своему государю, но и всему царству.
С приближением сумерек колонна остановилась на почтовой станции. Чжао Хань сидел за деревянным столом, разворачивая лист рисовой бумаги – звук его растирающего тушь камня эхом отдавался тревожно громко в тишине. Он составлял свое второе послание Императору: не только сообщая о продвижении золота, но и подробно описывая отчаянное стремление Пинчэна к императорской милости и растущее влияние буддийских храмов.
Его кисть зависла над бумагой. Вдруг он вспомнил того старика из того утра – зерна проса на дне его щербатой миски, сверкающие в свете рассвета, поразительно похожие на золотые слитки, глубоко зарытые в подземных хранилищах.
"Отец, поешь каши". Чжао Сюэ принесла миску каши из диких трав, пар смягчал ее черты. "Магистрат Ли Фу из уезда Янцю прислал весть – возле Ючжоу замечены бандиты. Он предупреждает нас быть осторожными".
Чжао Хань кивнул, принимая миску, но оставляя палочки нетронутыми. Его взгляд скользнул к почтовой дороге снаружи, где золотая колонна завершала последние приготовления: стражники осматривали клинки, конюхи кормили лошадей ночным кормом. Все шло с методичной точностью, но воздух вибрировал от невысказанного напряжения.
Затем – стук копыт. Всадник галопом въехал на бешеной скорости. Когда человек спешился, Чжао Хань узнал в нем одного из разведчиков Пинчэна.
"Мой господин!" Разведчик опустился на одно колено. "У братских могил мы нашли три трупа—сяньбийские волчьи татуировки на руках, а это в их одежде—" Он протянул окровавленный шелковый мешочек. Внутри лежал обломок нефритового кулона, на поверхности которого был вырезан один иероглиф: Цуй.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
