Министр с недоумением изучал бумагу, на которой была представлена информация про лесовичка.
– Странно, – сказал куратор. – Здесь не написано, куда вы подали заявку.
– А я еще не решил, – ответил Вишке. – Может, пойду на факультет Ободряющих Речей. Языком болтать – не поле пахать. Болтнул – отдохнул, – Вишке ухмыльнулся.
Пелькс очумело смотрел на лесовичка, искренне поражаясь такой дерзости. Однако уполномоченный Его Величества быстро взял себя в руки, и всем находившимся в аудитории пришлось выслушать целую лекцию на тему, какой же бестолочью нужно быть, чтобы ехать в лучшее учебное заведение королевства и при этом не выбрать факультет для поступления и даже не удосужиться поинтересоваться тонкостями каждого ремесла.
– Болтать – не пахать?! – вопил министр. – Да вы хоть представляете, какой это труд, подобрать нужные слова, чтобы подбодрить кого бы то ни было в сложной ситуации! Сколько знаний и жизненного опыта нужно для этого иметь! У вас что, тыква вместо головы? Так вам тогда на овощной рынок надо идти, а не в университет. Хотя от настоящей тыквы проку и то больше будет, чем от вас.
Лесовички еще долго слушали речь о преимуществах тыквы в сравнении с нерадивым студентом, но наконец Пелькс выдохся и закончил свою тираду угрожающей фразой:
– Я вас даже до экзамена не допущу. Университету нужны студенты, которые знают, что они здесь делают. А тратить на вас свое время и время преподавателей я не позволю.
В отличие от Йорги, Вишке не краснел. Напротив, он очень стойко выслушивал гневную тираду министра, но в его взгляде таилось что-то нехорошее. Вейкане это заметил, и ему стало почему-то очень грустно.
Пелькс взял последний лист из папки. Очередь дошла до Вейкане. Собравшись с духом, он ждал, когда куратор произнесет его имя, и, дождавшись, решительно встал со своего места.
– Вейкане из Лесных Трав, вы собираетесь поступить на факультет Любви и Милосердия. Вы понимаете, что это особый факультет нашего университета?
– Да, сэр, – ответил Вейкане.
– Вы знаете, что его заканчивали лучшие умы государства?
– Да, сэр, – стараясь не волноваться, отвечал лесовичок.
– И вы, приехав сюда из какого-то захолустья, действительно рассчитываете получить диплом по этой сложнейшей специальности?
– Я знаю, что это самый сложный факультет, господин министр, и я понимаю, что для выбравших его на экзамене будут особые требования. Я сам до сих пор с трудом верю, что стою здесь в надежде поступить. Но моя мечта – посвятить жизнь делам любви и добра – привела меня сюда, и я сделаю все, что в моих силах.
Возможно, куратор проникся вдохновенной речью лесовичка, возможно, и это больше похоже на правду, просто устал после долгих нотаций, но Вейкане он ничего не ответил.
– Собрание окончено, – сказал Пелькс. – С сегодняшнего дня начинается ваша подготовка к Королевскому экзамену. Каждый день мы будем встречаться на лекциях. Хотя, судя по сегодняшней встрече, мало кому это поможет. Первая лекция состоится завтра в это же время. На сегодня вы свободны… Староста! – рявкнул министр.
– Да, сэр, я здесь, – Вятнемс вскочил как ошпаренный.
– Объясни своим подопечным, что выходить из аудитории я разрешаю после того, как затихнут мои шаги.
– Хорошо, сэр. Я понял, сэр. Все скажу, сэр.
– Довольно, – Пелькс пренебрежительно махнул рукой, останавливая старосту.
Министр медленно и педантично сложил бумаги обратно в папку. Звонко щелкнули замки на портфеле. Вновь раздались стук каблуков и удары трости о паркет. Перед выходом Пелькс еще раз хищным взглядом окинул лесовичков, после чего громко хлопнул за собой дверью, как бы говоря: «Я здесь главный».
