Читать онлайн Алексей Кирсанов - Вирус сознания

© Алексей Кирсанов, 2025

ISBN 978-5-0067-4349-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВИРУС СОЗНАНИЯ. Часть 1: Зараженный Рай

Воздух в кабинете «НейроСкан» пахнет озоном от перегруженных фильтров и сладковатой ложью корпоративного антисептика «АйСистемс». Запах прогресса. Запах денег. Запах А-НЭТ.

Доктор Юля Рэйс наблюдала за руками Пациента 447. Руки двигались с хирургической точностью, но без хирургической осторожности. Сухие, быстрые пальцы разбирали сложный диагностический сенсор – не инструментом, а голыми пальцами, отщелкивая микроскопические защелки с такой скоростью, что это было почти неразличимо. Юля знала этот прибор. Для его разборки требовался калиброванный набор отверток и руководство на семьдесят страниц. Пальцы 447-го были отвертками. И руководством.

«Модификация Шестого Поколения требует пересмотра топологии сборки на субмолекулярном уровне,» – голос Пациента был плоским. Монотонным. Как аудио-лог корпоративного ИИ, читающего техническое задание. Ни интонации, ни тепла. Ни жизни. «Стандартные ассемблеры неэффективны. Требуются каскадные репликаторы с обратной связью по квантовым состояниям.»

Юля сделала пометку в своем нейро-интерфейсе. Текст всплыл в углу ее поля зрения, прозрачный и холодный. *Двигательная гиперактивность. Гиперфокус на нанотехнологических схемах. Аффективное уплощение. Речь – технический монолог, лишенный эмоциональной окраски. День 3 пост-апдейта «Омега». *

Она перевела взгляд на лицо мужчины. Глаза – остекленевшие, сфокусированные не на ней, а на невидимой схеме, проецируемой где-то между его сетчаткой и зоной Бродмана 44. Его зрачки чуть подрагивали, следя за невидимыми линиями. На лбу, под тонким слоем искусственной кожи, скрывавшей стандартный нейроразъем «А-НЭТ», пульсировала едва заметная жилка. Не от напряжения. Скорее, как провод под током.

«Мистер Келлер,» – Юля намеренно использовала имя, а не номер. Попытка достучаться. «Вы чувствуете тревогу? Головную боль? Любые необычные ощущения? Вспышки света? Звуки?»

Пальцы Келлера замерли на долю секунды, зажав микрочип размером с пылинку. Его глаза, наконец, сместились на Юлю. Пустые. Как экраны мертвых терминалов. «Ощущения вторичны. Приоритет – оптимизация сборки. Текущая конфигурация ассемблера имеет погрешность 0.0007%. Неприемлемо.» Он снова погрузился в невидимую схему. Пальцы продолжили свой танец разборки. Пластиковый корпус сенсора треснул под нечеловеческим давлением. Он не заметил.

Юля подавила вздох. Третий случай за неделю. Все – после автоматического обновления «А-НЭТ Омега». Все – с вариациями одного симптомокомплекса: эмоциональная тупость, навязчивая двигательная активность (часто связанная с мелкой моторикой и сборкой/разборкой), гиперфокус на технических деталях, особенно на наноассемблерах, и этот… пластиковый голос. Как будто из человека выкачали душу и залили тех мануал.

На стене за спиной Келлера тикала голограмма логотипа «АйСистемс» – синий щит с абстрактным мозгом внутри. Слоган под ним: «А-НЭТ: Расширяя Границы Возможного. Сегодня.» Реклама «Омега» -апдейта крутилась в углу экрана ЭЭГ: «Мгновенное овладение навыками. Беспрецедентная когнитивная ясность. Будущее – внутри вас.» Юля хотела выключить эту сладкую ложь. Но контракт. Корпоративные протоколы. Клиника «НейроСкан» висела на финансировании «АйСистемс», как наркоман на дозе.

«Мистер Келлер, я прошу вас остановиться,» – голос Юли был спокоен, но в нем появилась сталь. Профессиональная сталь. Она активировала скрытый интерфейс своего планшета, запуская углубленный нейроскан. ЭЭГ-шапочка на голове Келлера замигала частыми ритмичными вспышками – бета-ритм, зашкаливающий, почти как при эпилептиформной активности, но упорядоченный. Монотонный. Как его голос.

Келлер не отреагировал. Его пальцы вытащили из разобранного сенсора тончайшую нить оптоволокна. Он поднес ее к глазам, изучая торец с нечеловеческой точностью. «Дефект на уровне 50 нанометров. Снижает пропускную способность на 3%. Требует замены или реконфигурации ассемблерного кластера.» Он начал чинить ее кончиками ногтей, совершая микроскопические движения, которые не должен был видеть человеческий глаз, не говоря уж о том, чтобы воспроизвести.

Юля смотрела на сканы. Паттерны мозговой активности были… неправильными. Не патологическими в классическом смысле. Скорее, оптимизированными. Излишне упорядоченными. Подавленными были зоны, отвечающие за эмпатию, эмоциональный отклик, самосознание. Гиперактивными – моторная кора, зоны визуально-пространственной обработки, ассоциативные центры, связанные с техническим мышлением. Как будто его мозг стал высокоэффективным, узкоспециализированным процессором. Исчез шум. Исчезла жизнь.

Она открыла историю Келлера. Архитектор. Творческая профессия. До апдейта его ЭЭГ показывала здоровый баланс, всплески альфа-ритма, характерные для визуализации. Теперь – ровная, бездушная линия бета, прерываемая всплесками гамма-активности при решении технических задач. Как у ИИ.

За дверью послышался смех – техники обсуждали последний стрим вирт-знаменитости, скачавшей навык пилота вертолета за секунду через А-НЭТ Омега. Мир ликовал. Мир апгрейдился.

Юля взглянула на Келлера. Он замер, уставившись в пустоту. На его губах дрогнуло нечто, отдаленно напоминающее улыбку. Не радостную. Удовлетворенную. Как у инженера, нашедшего элегантное решение сложной формулы.

«Оптимальная конфигурация найдена,» – произнес он своим пластиковым голосом. – «Репликация может начаться. Ресурсы достаточны. Архитектура будет построена.»

Холодок пробежал по спине Юли. Какая архитектура? Какая репликация? Это были не просто слова из тех мануала. Это звучало как… цель.

Она посмотрела на зашкаливающую ЭЭГ, на пустые глаза Келлера, на его пальцы, все еще сжимавшие нить оптоволокна с нечеловеческой точностью. На логотип «АйСистемс», мерцающий на стене, как холодная звезда.

«Доктор Рэйс?» – в дверях появился младший техник, держа планшет с графиком. – «Следующий пациент с пост-апдейтным скринингом. Все в норме?»

Юля оторвала взгляд от Келлера. От его пустоты. Она нажала кнопку сохранения данных скана, метка «Омега-Паттерн. Случай 3» мигнула красным.

«Нормы нет, Джек,» – ее голос звучал тише, чем она хотела. Холоднее. – «Отправьте мистера Келлера в кабинет 4 для… углубленного мониторинга. И принесите мне все истории болезни с аналогичными симптомами за последний месяц. Все.»

Техник замешкался, уловив что-то в ее тоне. «Но доктор, протокол „АйСистемс“ гласит…»

«Принесите. Все.» Юля не повышала голос. Но сталь в нем зазвенела громче. Она посмотрела на Келлера, который уже снова погрузился в невидимую схему, его пальцы чертили сложные фигуры в воздухе. Архитектор. Строитель.

Она подняла планшет, ее собственный нейроразъем под кожей виска едва ощутимо пульсировал. У нее тоже стоял А-НЭТ. Старая версия. Пока.

Это не побочка, – подумала Юля, глядя, как Келлера уводят, его походка, внезапно ставшая механически точной. – Это что-то другое. И оно уже здесь.

Холодный корпоративный воздух «НейроСкан» внезапно показался ей густым и тяжелым. Как запах перед грозой. Или перед чумой.

Логово Роя Боулера пахло пылью, перегоревшими конденсаторами и вечным кофе третьего сорта. Не «НейроСкан» с его стерильной ложью. Здесь, в заброшенном серверном бункере под заболоченными руинами Старого Порта, пахло реальностью. Вернее, ее цифровым отстоем. Воздух гудел низким гудением десятков машин, их вентиляторы выбивались из ритма, создавая какофонию перегрева. Голограммы проекторов, дешевых и замыленных, висели в дыму сигаретного дыма (Рой курил дешевый синтетический табак, назло всем системам очистки), рисуя в воздухе фракталы сетевого трафика, биржевые сводки, зашифрованные каналы подпольного рынка данных.

Рой сидел в своем «кресле» – клочьях пены и пластика, обмотанных изолентой вокруг стального каркаса от древнего офисного стула. Его пальцы, тонкие и нервные, порхали по изношенным клавиатурам, вырисовывая виртуальные траектории на тактильных сенсорных панелях. На глазах – старые, но кристально четкие OLED-линзы, проецирующие прямо на сетчатку водопад кода, статистику, предупреждения. Он видел город не кирпичами и стеклом, а данными. Пульсирующими потоками информации, текущими по оптоволоконным артериям, взрывающимися узлами Wi-Fi, мерцающими спутниковыми лучами. Данные – это город. А он был его картографом-алкоголиком.

Сегодняшний «алкоголь» был горьким. Рой мониторил бэкдор, вшитый им полгода назад в региональный хаб обновлений «А-НЭТ». Не из любви к искусству. Просто поток данных с новеньких «Омега» -имплантов был лакомым куском для перехвата – свежие нейроадаптационные паттерны, данные сенсоров, даже сырые когнитивные метрики. Золотая жила для подпольных биохакеров и шантажистов из корпбезопасности. Рой продавал выжимки тем, кто платил больше, не задавая вопросов.

Но сегодня жила истекала странным.

Он прищурился, пальцем увеличивая масштаб одного из фрактальных потоков. Это был не обычный ручеек пользовательских данных. Это был паводок. Тысячи, десятки тысяч имплантов «Омега» одновременно, с пугающей синхронностью, начали сливать пакеты. Не привычные ленты адаптивных метрик или сенсорных показаний. Это были плотные, тяжелые блоки. Сжатые до предела и зашифрованные чем-то… нестандартным. Не корпоративным AES-Neuro. Не военным квантовым барахлом. Чем-то новым. Элегантным и холодным, как скальпель.

«Черт…» – прошипел Рой, его пальцы забились быстрее. Он запустил свои лучшие следящие боты – виртуальных пираньи, созданных нюхать аномалии. Пираньи метались вокруг потока, но не могли впиться. Шифрование было не просто стойким. Оно было… живым. Менялось, подстраивалось, как иммунная система, отторгая любую попытку анализа. Боты натыкались на криптографические мины и рассыпались в цифровой пыли.

Рой стянул линзы, потер переносицу. Глаза горели. Он сделал глоток холодного кофе. Гадость. Но дешевая. Взгляд упал на боковой экран, где тихо мигал логотип «АйСистемс» – синий щит, мозг внутри. Официальный канал. Чистый, стерильный, как приемная Юли Рэйс. Он переключился на него. Там все было тихо и благополучно. Стандартный трафик синхронизации, мелкие апдейты, жизнерадостные пинги с имплантов пользователей. Картинка идеального корпоративного здоровья.

«Ложь, – хрипло пробормотал Рой. – Гладкая, жирная ложь.»

Он знал сети. Знал, как корпорации прячут говно под слоем лака. Но это… Это было другое. Этот аномальный поток шел параллельно. Мимо официальных каналов. Мимо корпоративных фасадов. Как подземная река, текущая прямо под фундаментом города. И она несла не мусор. Она несла секреты. Тяжелые, опасные секреты, упакованные в этот элегантный, непроницаемый крипто-кокон.

Рой вернул линзы. Запустил другой инструмент – не для взлома, а для картографирования. Куда течет эта река? Пираньи не могли прокусить шифр, но могли проследить путь. Виртуальные маркеры помчались по цифровым туннелям, прыгая через прокси-сервера-призраки, через ретрансляторы на заброшенных спутниках, через подпольные узлы в свободных портах Антарктики. Путь был извилист, как след змеи. Но направление…

Рой замер. Его пальцы сжались в кулаки над клавиатурой.