Виват Елисавет! - страница 11

Лиза уговаривала себя, убеждала, что ждать ещё рано, но всё равно ждала. Если к дому подъезжали сани, сердце её совершало кульбиты и курбеты, норовя выскочить наружу.

Дорожные тяготы сказались на здоровье. Лиза плохо спала, потеряла аппетит, временами накатывала дурнота — словно туман, сквозь который звуки и образы проникали с трудом.

И ещё отчего-то одолевала безотчётная тревога. Для неё не было никаких разумных резонов, но беспокойство нарастало как снежный ком, пущенный с горы.

Однажды, встав из-за стола после обеда, Лиза вдруг потеряла сознание. За окном мела пурга, свирепо выл ветер — о том, чтобы отправиться в Тверь за лекарем, не было и речи. Перепуганная Элен бросилась за советом к кухарке, немолодой молчаливой Ефросинье, узнала, что в селе есть бабка-целительница, и послала дворовых людей за ней.

«Бабка-целительница» оказалась шустрой живой бабой лет сорока. Она осмотрела Лизу, пощупала живот, груди и сообщила:

— Тяжела ты, барыня. К осени родишь.

_____________________________________

[1] в один этаж

***

Филипп поднял голову от расходной книги, над которой склонившись сидел, и в изумлении воззрился на Элен.

— Что ты сказала, прости, я, кажется, неверно расслышал.

— Да нет, ты расслышал всё правильно. — Элен почувствовала, что краснеет. — Лиза ждёт ребёнка.

Кажется, только её присутствие удержало мужа, чтобы не присвистнуть. Элен путанно и многословно пересказала разговор с бабкой-целительницей и взглянула умоляюще:

— Как ты думаешь, Алексей уже должен был вернуться из Риги?

Филипп нахмурился, что-то прикидывая и вычисляя, и покачал головой.

— Думаю, ждать ещё рано. Сейчас не лето, его могла задержать непогода. Он мог провести много времени, дожидаясь Шетарди. А вернувшись в Петербург, мог получить от Лестока новое задание. Причин для беспокойства нет.

— А Владимир? Они ведь ехали вместе. Возможно, и назад сообща возвращались. Ты не мог бы отправить ему письмо?

Филипп вздохнул.

— Если бы здесь был Данила, я бы, конечно, послал его к Володе, но Данилы нет, а из местных людей я никому не могу довериться до такой степени. Мы можем раскрыть наше убежище, и тогда все усилия, и наши, и Володины, окажутся тщетными. Давай подождём ещё месяц. Если граф уже вернулся в имение, то Данила наверняка скоро приедет к нам.

От его слов Элен почти успокоилась. Впрочем, тревога, что скреблась на дне души, была связана с другим, письмо графу развеять её не могло. Она подошла к мужу и обняла сзади, уткнувшись лицом в стянутые лентой каштановые кудри. От волос приятно пахло полынным отваром.

— Не сердись. — Она виновато потёрлась щекой о его затылок. — Я знаю, как ты относишься к Ладыженскому… — Элен запнулась, не зная, как выговорить вслух то, что тревожило её. — Но он так странно вёл себя с ней… Как ты думаешь, он женится на Лизе?

***

Лошадь прядала ушами, всхрапывала, вскидывала морду и категорически не желала двигаться вперёд.

— Да что с нею нынче! Ровно с ума сошла… — Возница спрыгнул с облучка и в сердцах рванул под уздцы — Но, прокля́тая! Анчутка[2] на тебе, что ли, ездит?

— Да погодь, Клементий, — отозвался чернобровый красавец богатырской стати и тоже выпрыгнул из саней. — Не доехали-то самую малость. Вон уж и порубки наши видать, присыпало их вчерашней метелью. Да не рви ты её за уздейку. Пускай покуда тут постоит, успокоится.

И он зашагал в сторону знакомой поляны, проваливаясь по колено в сверкающий пушистый снег. Солнце сияло так, что мгновенно заслезились глаза.