— Красота-то какая! Эх!
Возница, однако разделять восторги
спутника не спешил, привязывал лошадь к дереву, сердито выговаривал ей, обзывая
«волчьей сытью» и «ослихой».
Обогнув купу молодых ёлок обочь
дороги, богатырь вышел на широкую прогалину и остановился как вкопанный.
— Клементий! Глянь-ка…
Возница, уже закончивший читать
нравоучения кобыле, догнал его и, выглянув из-за плеча, охнул и подался назад:
— Господи Иисусе… Вот так дела,
Лексей Григорич…
— А ты «волчья сыть», «волчья сыть»…
Как же ей не бояться, когда тут этакое…
Просека напоминала побоище.
Окровавленный снег утоптан, а посреди просёлка лежали перевёрнутые чухонские
сани и две растерзанные лошадиные туши. Чуть поодаль нашлось и обезображенное
тело человека.
— Эх, горемыка… — Клементий сдёрнул
с головы треух и перекрестился. — Ведь две версты до нас не доехал… Схоронить
надо, Лексей Григорич…
— Схороним, конечно. Погодь, давай
сани кувырнём. Подцепим их к нашим, да и довезём бедолагу… Эх, отпевать-то его
как, коли незнамо кем крещён?
Вокруг саней валялись кровавые
ошмётки лошадиных внутренностей и пахло, как на бойне. Мужчины с двух сторон
ухватились за опрокинутую повозку и без особых усилий поставили её на полозья.
— Лексей Григорич! Глянь…
На снегу под санями лицом вниз
неподвижно лежал человек.
______________________________________
[2]чёрт
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
