Виват Елисавет! - страница 6

Она отвернулась к окну и чуть слышно заговорила, словно бы сама с собой, не слушая его — Владимир ещё пытался убеждать и умолять:

— Сколько же лет я мечтала об этом и как могла бы поквитаться… А он даже не узнает, что я избавила его от гибели и позора… Какая насмешка фатума[5]!

Графиня повернулась к Владимиру и, глядя в глаза, ровно произнесла:

— Я не продам вам Соню. — Она говорила очень твёрдо, и сразу стало понятно, что уговаривать и умолять бесполезно. — В память о единственном близком человеке я не могу позволить вам погубить себя.

И, оставив его оцепенело стоять посреди кабинета, Евдокия Фёдоровна вышла из комнаты.

_______________________________________

[3] Метресса — содержанка, любовница.

[4] Виц-госпожа – любовница из крепостных служанок.

[5]судьбы

***

Владимир был раздавлен. Кое-как добрался до Ожогина, рухнул на диван в кабинете и провалялся там до заката. Он не представлял, как будет говорить Соне, что не в состоянии выполнить своё обещание.

В усадьбу Тормасовых приехал уже поздним вечером. Подождав с четверть часа — идти в дом не хотелось, — но так и не дождавшись, слез-таки с коня, привязал его возле заднего крыльца и вошёл в дом.

На кухне возилась Манефа — ставила тесто для утренних пирогов, пахло жареным луком. Сони видно не было.

— Здравствуй, Манефа, — проговорил он, и баба, испуганно охнув, обернулась на голос. — Где Соня?

Кухарка вдруг опустилась на лавку, поставив квашню с опарой, что держала в руках, прямо на пол.

— Нету Сони, — пробормотала она, пугливо тараща на него глаза.

— Как нет?! — Владимир бросился к женщине и схватил за плечи. — Где она?!

Кухарка опустила голову, ничего не отвечая.

— Где? Манефа, пожалуйста, скажи мне! — Он присел у её ног и заглянул в лицо.

— Барыня приказала её увезти куда-то, — прошептала кухарка. — А назавтра их с Парфёном повенчать должны…

— Куда увезли Соню?! — крикнул Владимир и встряхнул Манефу за плечи.

— Не знаю я, барин! Вот те крест святой, не ведаю! — Она вдруг облокотилась на стол и заплакала.

— Где венчать станут?! Когда?! — Он всё тряс и тряс её за плечо.

— Завтра. В Сольцеве, верно. Ближняя церква там. Дворовые все там венчаются. Эх, барин… Сгубили вы девку…

Не слушая больше причитаний, Владимир выскочил вон.

***

Закрутившись с делами, Соня за весь день ни разу не вспомнила про обещание графа выкупить её у барыни, да и, если сказать начистоту, не придала этим словам особого значения. Поэтому, когда под вечер графиня вызвала её к себе, Соня даже и не помышляла ни о чём таком.

Она вбежала в кабинет. Хозяйка стояла у окна, задумчиво глядя на заснеженный сад.

— Чего изволите, барыня?

Графиня обернулась, и от её взгляда Соня поёжилась, в спине похолодело. Евдокия Фёдоровна медленно приблизилась к столу и тяжело опустилась в кресло.

— Здесь был нынче граф Вяземский. — Голос звучал ровно, но Соню отчего-то продрал мороз. — Просил продать тебя, говорил, что брюхата от него. Сие правда?

Чувствуя, как лёд из позвоночника распространяется по всему телу, Соня чуть слышно прошептала:

— Да, барыня…

— Сама отдалась или, может, он тебя силой взял?

— Сама, барыня…

— Дурное семя! — Графиня будто выплюнула слова ей в лицо. — А я-то всё думала, как могли мои дочери, воспитанные в набожности и строгости, этакое грехотворство учинить? А это, стало быть, ты их блудить выучила!

— Барыня, я не…