– Бессмертие – это не дар, не привилегия. Это мука. И я ужасно счастлив, что есть способ его передать. Когда твоя жизнь больше не исчисляется десятилетиями, ты не забываешь, не прощаешь. Ты живешь, наблюдая как каждый дорогой тебе человек умирает. Поэтому я здесь, в этом дворце. Поэтому я благодарю тебя, Нортон Гемоку, что ты избавил меня от этой ноши. Ты снял с меня этот груз, и я могу наконец оставить все это позади. – Дьявол внезапно очень низко поклонился. – Никому больше не придется вынашивать в себе Мглу, ведь Мессия явился.
Такая красноречивость попечителя выбила Нортона из колеи. Некоторое время он просто стоял, глядя на его склоненную голову. Мысли проникали в голову слишком медленно. Бессмертие – это не дар. Что будет дальше? Чью смерть он застанет первым? Наверное, Веласко. Он ведь уже пожилой. Следующий Лоренс? Сколько ему вообще лет? Марианна? Внутри все охладело, кожа под свитером покрылась липким потом – то ли от ужаса, то ли от жары в теплых вещах. Почему он не думал об этом раньше?
– Надеюсь, что я не буду нуждаться в бессмертии слишком долго, – хрипло пробормотал он.
Сатана смотрел на него с выражением, которое Нортон не мог понять. Сейчас юноша заметил, насколько Сан выглядел уставшим. Под его глазами пролегли темные тени, а черты лица были напряжены. Губы сжаты в тонкую линию. Взгляд дьявола был потерянным, и Нортон вдруг понял, что все эти века его попечитель страдал. Он выглядел помятым, уставшим до самой глубины души, и тот взгляд, что он бросил на Нортона, был полон сожаления, от которого демону стало невыносимо тяжело.
– Ты не можешь отказаться от своего предназначения. Никто не может.
– Не волнуйтесь. Я сделаю все, чтобы спасти нас всех. – обронил Нортон, но и сам не поверил в собственные слова.
Липкое, мерзкое ощущение снова поднималось внутри, словно волна грязной воды. Его снова использовали, и пусть это делалось с благими намерениями, уже ничего не меняло сути. Дьявол вложил в него семя греха, и теперь Нортон не мог его вырвать. Гнев охватывал его волнами, хлестал по лицу, но Мессия стоял перед своим учителем и его глаза холодели. Снова. Это произошло снова. Но теперь он знал, что имеет право чувствовать все, что угодно. И что бы ни было дальше, он поступит так, как решит сам.
– Ты отлично усвоил урок, дитя, – заметив перемену в лице юноши, Сатана вновь обрел свою величественность, но его голос дрогнул от боли. – В этом мире тебе никому нельзя доверять.
Норт кивнул, утонув в своих мыслях. Он смотрел перед собой, но взгляд его был направлен куда-то внутрь, туда, где теперь обитали слова Сана. Понемногу его брови сдвигались на переносице, создавая глубокую морщину на лбу. Он глубоко вздохнул и, словно выйдя из тени своих размышлений, произнес:
– Думаю, нам пора начинать.
Сатана все молчал, собирался с мыслями. Пауза затянулась. Он мягко коснулся макушки Норта, погладил его волосы – жест почти отцовский, полный заботы и нежности. Его руки слегка подрагивали.
– Однажды ты поймешь меня, дитя. Пусть удача сопутствует тебе.
Пространство вокруг начало изменяться, колыхаться. Внезапное отсутствие почвы под ногами вызвало в юноше испуг, и он зажмурился, не зная, чего ожидать. Рядом звучал тихий шепот Сатаны, произносящего заклинание. Постепенно он отдалялся, становясь тише, приглушеннее, словно через толщу воды. Через мгновение Норт открыл глаза – перед ним раскинулся мир живых.
