– Никогда больше не сяду на лошадь, – пообещала она вечером.
Села к огню, сняла ставшую неудобной обувь, вытянула ноги, вздохнула с облегчением. С непривычки быстро устала, хотя и не признавалась до последнего. Когда Квилл объявил привал, едва не упала, покинув седло. Каждая клеточку тела ныла и требовала отдыха. Мышцы дрожали от напряжения.
– Какая нежная! – не удержался от шутки мужчина. – Пять дней ехала в повозке, как принцесса, искупалась в озере, пока я разжигал костер, а теперь смеешь жаловаться? Нашла время отдыхать! Как же ужин?
– Нет! – протянула Айяна. – Не могу, не буду! Ты меня подбил на эту поездку, тебе и готовить.
– Не просто подбил, соблазнил.
Квилл сел рядом, хитро прищурился и положил ноги своей спутницы себе на колени. Не спрашивая разрешения, принялся разминать ее стопы. Движения сильных, ловких пальцев легко сняли усталость. Было немного щекотно, но так приятно, что Айяна едва не стонала от наслаждения.
– Светлые боги, как хорошо! – прошептала она, чувствуя, как жизнь возвращается в измученное тело.
Квилл довольно улыбнулся, будто получал от процесса не меньшее удовольствие. Айяне хотелось верить, что он помогал ей из дружеских пробуждений, а не собирался соблазнять. Теперь, когда они снова остались вдвоем, устоять было бы сложнее.
– Хватит! – воскликнула она, осознав, насколько неприличными были его действия. – Не делай так больше!
Айя дернулась, поджала ноги, спрятала под длинной юбкой. На мужчину не смотрела. Позволила ему слишком много, а теперь не знала, куда спрятать глаза от смущения. Кожей еще чувствовала уверенные прикосновения его рук, а охватившую ее дрожь пыталась объяснить чем угодно, только ни желанием ощутить их снова.
10. Глава 9
Годы пыток и унижений, отчаяние, безразличие и, наконец, крошечная надежда на освобождение, рожденная чудесным открытием: ошейник со временем ослаб и теперь не полностью блокировал его способности. Надежда едва теплилась, но Адемар раз за разом заставлял себя открывать глаза по утрам, есть отвратительную пищу, собирать крохи магии – все для того, чтобы однажды вернуться домой.
Он почти не сопротивлялся, молча сносил насмешки своих тюремщиков и все чаще впадал в стазис, стремясь сохранить силы. Тело его по-прежнему оставалось в темнице, а мысли устремлялись в прошлое.
…Пять дней Джаксая находилась на грани между жизнью и смертью. Пять дней Адемар не отходил от ее постели. Чувство вины съедало его подобно червю, который медленно уничтожает еще живое яблоко.
– Сильнейшее магическое истощение, – терпеливо повторил лекарь. – Даже если ты спросишь меня о ее самочувствии в сотый или даже в тысячный раз, ничего не изменится, а вот ты мог бы помочь ей.
– Как? Скажи, я все сделаю!
Адемар не лгал. Глядя на бледную, осунувшуюся девушку, жалел только о собственной несдержанности. Если бы он мог вернуться в тот день и час, то повел бы себя иначе, не подверг бы ее опасности. Лишь одна мысль его терзала: почему драконица, обладавшая немалой силой, так странно отреагировала, поглотив его магию?
– Поделись с ней энергией, – ответил лекарь. – Возьми жену за руку, представь, как твоя сила движется по ее венам вместе с кровью, как достигает сердца, заставляет его биться быстрее.
Дракон сел на постель, сжал в ладонях хрупкую кисть девушки. В точности выполнил рекомендации, но, посылая импульс за импульсом, всякий раз словно наталкивался на преграду. Тело Джаксаи снова и снова отторгало его магию.
