Смертник даже захлебывался от желания. Желания, которое распирало мою, б*ть, душу!
Еще одна дверь.
Картина маслом.
Салли с ошалевшими глазами, задранной до пояса юбкой, расцветающими засосами на шее.
Орангутанг с располосованной спиной, чьи руки норовили забраться туда, где им быть совсем не полагается.
И над всем этим стойкий, сильный запах страсти, желания и голода. Черт знает, чего больше.
Невыносимый коктейль.
Коктейль, который предназначен только для меня.
— Да вы что, охерели? — и без длинного предисловия – хук справа по удивленной морде оглянувшегося смертника. Звук удара пустой головы о кафель.
Запах крови из чужого рта.
Испуг.
Злость.
Желание отыграться.
Удар по почкам моим ботинком.
— Стойте, стойте, что вы творите! — откуда-то из красного марева пробивался испуганный женский голос. — Прекрати немедленно!
Только от того, что она вонзила мне в горло свои когти, я очнулся. Иначе не видать мне воли никогда – я так и разнес бы к чертям это мелкое здание.
От резкой боли перед глазами прояснился кровавый туман.
Салли повисла на моей спине, как рюкзак. Такая же легкая, цепкая. Мужик сложился смятой бумажкой в углу сортира.
В коридоре, в дверях, столпились люди, которые что-то кричали, куда-то звонили, бесились от страха.
Только я развернулся и увидел их перекошенные лица, как на картинке Мунка «Крик», старик-директор выпустил мне куда-то в живот пену из огнетушителя.
Холодная пена ударилась куда-то о бедро, полилась кудрявой жижей на пол, задев и Салли, и самого старика.
Сразу стало холодно и дико.
Я чуть не прикончил человека.
И чуть не превратился в волка на глазах у людей.
В общем, едва не нарушил два единственных табу, которые втолковывал остальным оборотням.
Девушка, поняв, что я очнулся, отпустил звериный накал, медленно стекла по моей спине. Едва каблучки ботинок клацнули по кафелю, я обернулся и прижал ее к себе, чтобы никто не мог рассмотреть ее, увидеть страх, волнение, желание и волчий голод.
Салли сначала забилась в тисках, словно желая оказаться подальше, но потом передумала. Затихла и всхлипнула.
Мужик в углу поднял голову.
— Ты кто, вообще, — сплюнул он длинную красную слюну.
— Дуг Герра.
— Что еще за хрен с горы, — говорил он невнятно, но вполне понятно. Значит, жить будет.
— Макс, тебе нужно в больницу, мы уже вызвали скорую.
— Сначала я кастрирую этого увальня, — приподнялся смертник на локте. Медленно, по стенке, встал. Шатаясь, вытянул палец вперед, будто хотел что-то сказать, но не собрался с мыслью.
— Ты не на ту женщину рот раскрыл, — медленно проговорил я, глядя в его стремительно заплывающие гематомой глаза.
— Не тебе решать, — он скосил глаза на женщину, что жалась к моей спине.
Пальцы сами собой сложились в кулаки.
Мужик проследил за ними взглядом и тяжело сглотнул.
Я повернулся к старику.
— Мы говорили сегодня утром по телефону. Я – Дуг Герра.
Глаза директора округлились. Теперь он понял, кто стоит перед ним. Не какой-то странный чел с улицы, который любит поработать кулаками, а новый владелец этой летающей халупы. Документально еще не было оформлено все, что нужно, но согласие на покупку уже было получено.
— А это, — я указал подбородком на шатающегося смертника. — Насильник, который чуть не обесчестил моего сотрудника.
Я повел шеей в сторону.
Две женщины, старик и парень в костюме пилота из коридора со страхом проследили за моим движением.
— Не терплю насилия.
