— Значит, если что — оборву, как и обещал.
— Тогда ты не поверишь… Но правым крылом он сделает меня.
— Это мы ещё посмотрим… Постой, что значит «сделает»?
— Я… — вспомнила серые глаза томагавка, его усталый вид и пропавший договор с двусмысленной формулировкой. — Я уволилась…
Павел снова отодвинул меня, держа за плечи, пытливо смотрел в мои глаза.
— Что-то случилось?
— Наверное… Я пока не поняла.
— Запиши мой номер. Или… давай на нашей лавочке? В то же время?
— Нет, больше никаких шпионских игр! Только хоррор, только номер телефона!
Я продиктовала ему мой, увидела, что прошёл дозвон, улыбнулась, когда парень сфотографировал меня для контакта, и увидела, что до полуночи осталось пятнадцать минут. Скоро бал закончится, подкатит карета и увезёт меня домой. А принц…
Я посмотрела на Ефрема и перевела взгляд на Павла. Надо же… Просто грузчик, но будто принц. Король туризма, но прост, как грузчик.
За разговорами и воспоминаниями мы не заметили, что отзвучала уже не одна музыкальная композиция. Ефрем прирос к столу и к мундштуку кальяна, с кем-то бесконечно разговаривал по телефону, изредка бросая на меня плотоядные взгляды.
Наконец, Павел коснулся моей щеки лёгким поцелуем, проводил за стол и, опёршись на спинку стула и бросив цепкий взгляд на Ефрема, будто считывал его и запоминал, попрощался:
— Мне пора уходить, Лола. Рад был тебя повидать, — сказал парень напоследок и ушел из кафе.
— Кто такой? — спросил Ефрем.
— Старый друг.
— Старее меня?
— Как сказать.
— Не, Лол, ты не права. Не как сказать, а как сделать — вот что важнее.
Ефрем обнял меня за плечи и впился в шею поцелуем. Меня обдало терпким запахом дыма, выпущенного им из ноздрей.
Если бы не встреча с Павлом, наверное, я бы даже пустилась в омут Ефремовских страстей. Что-то он во мне однозначно зажигал. Но сегодня хотелось лелеять то нежное, светлое и доброе, что всколыхнул в душе Павел. Я вдруг сейчас поняла, что он чем-то напоминал мне Владлена Леонидовича — такой же… надежный. Уютный. Настоящий.
И Негожев на его фоне казался… не тем. Не таким. Не давал вот этих нужных для прочных отношений ощущений.
И эта пачка купюр в банковской упаковке… Я будто заполучила пятно на своей репутации, положив их в свою сумочку…
***
— Мишка, Мишка, где твоя улыбка? Ты теперь начальник вместо меня.
— Оч смешно, Лолита Андреевна…
На работу я пришла как на праздник. Весь белый свет был мне мил, и даже в метро оттоптавший ногу нахальный юнец не разозлил, а раззадорил. Я улыбалась всем, расцеловала сухие щёки папы, приготовившего мне на завтрак омлет, и даже рабочий брючный костюм казался верхом стиля и элегантности. Цветы благоухали, птицы пели, липы цвели, лето грело, солнце светило, а Ефрем и Павел с утра прислали совершенно одинаковые смс: «Доброе утро, красавица».
Но больше всего порадовало смс — неслыханное дело! — от Владлена Леонидовича: «Доброе утро, Лолита Андреевна. Как выспитесь, жду вас у себя». Что-то было в нём неформальное, что-то ласково мазнуло по сердцу бархатом знакомого чуть хрипловатого баритона.
А в кабинете ждал Мишка. Он сидел, подперев щёку кулаком, за моим столом, а Ленка собирала свои вещи в коробку из-под бумаги и строила ему глазки. Наивная. Парень взирал на нее со скучающим «давай быстрее, мне работать надо», но как истинный джентльмен молча сносил женские выкрутасы. Я только усмехнулась, глядя на эту картину.
