Я чувствую, как падаю в бездну. Тьма поглощает меня, стирая все светлое, что было уготовано мне с Дамиром. Он никогда не вспомнит меня добрым словом. А свою любовь и заботу подарит другой. Она будет согревать его постель, готовить ему вкусности и рожать ему сыновей. Не я.
Ревность, подобно клинку под ребрами, вспарывает мою душу. Лучше бы я сломала ногу. От физической боли есть анестезия. От сердечной — нет.
Утром я облачаюсь в темно-синее платье с глухим воротом и длинным рукавом. Снова плету косу и надеваю серый платок.
Как обычно, постучавшись, Валентин Борисович заглядывает в номер и ставит у порога коробку.
— Доброе утро, Майя. Это твоя обувь.
Я туплюсь на комнатные тапочки. Видимо, он вчера заметил, что я в них спускалась к ужину. Или горничная пожаловалась.
— Спасибо.
— Я жду тебя внизу. Не задерживайся. И не забудь паспорт.
Мужчина выходит, прикрыв дверь, а я опускаюсь на край кровати и утыкаюсь лицом в ладони. Через час я стану женой иноверца, возьму его фамилию, пообещаю быть ему верной. Пусть перед людьми, а не перед Всевышним, но это уже крест на счастливом браке. Все мои мечты разобьются на осколки.
Вытерев слезы, несколько раз глубоко вздыхаю, надеваю пальто и подхожу к двери. В коробке нахожу аккуратные ботинки на небольшом каблуке. Дорогие, брендовые. Моего размера. На ноге сидят идеально, будто на заказ изготовлены, и ходить в них удобно.
Убрав паспорт в сумку, спускаюсь в холл.
— Как вы узнали мой размер? — интересуюсь у Валентина Борисовича, пока идем к машине.
— Горничная спрашивала, избавляться ли от твоих вещей, или это просто нервный срыв. Я заглянул в пакет, заметил размер на подошве. Утром заказал туфли из ближайшего торгового центра. Подошли?
— Да. Еще раз спасибо вам.
Мама сказала бы, что Валентин Борисович пытается меня купить, берет хитростью, усыпляет мою бдительность. Вот только Дамир бы никакого внимания не обратил, во что я обута.
— Пожалуйста, — улыбается он, открывая для меня дверь.
В ЗАГС мы едем, не говоря ни слова. Для меня наше бракосочетание — суд, на котором мне вынесут пожизненный приговор. Для Валентина Борисовича — очередной деловой контракт. Но оставшись здесь и выйдя замуж за мужчину из наших, я не стану ни капли счастливее. Мое благополучие уничтожено под весом ненависти Дамира.
Церемония вовсе не такая, какой планировалась нашими родственниками. Меня не вводят в зал под музыку и благословения. Рядом нет семьи. Я даже пальто не снимаю. Регистратор просто просит нас присесть и, не зачитывая слова напутствия, протягивает документ для подписи.
Я растерянно смотрю на Валентина Борисовича. Разве так женятся? А как же озвучивание согласия? Хотя я его уже дала.
Он берет со стола ручку и подает мне.
— Если ты передумала, Майя, только скажи — и я отвезу тебя к родителям.
Эти слова трещат в моей голове электрическим раскатом. По необъяснимой мне причине я верю ему. Он и правда примет мой отказ. Даже сейчас. И я вдруг ясно понимаю, какая жизнь меня ждет здесь. Ежедневная готовка, уборка, стирка ради нелюбимого мужа, который взамен будет более-менее сносно кормить и одевать меня. В остальном же, меня ждут требования — жесткие, бескомпромиссные. Я буду рожать и растить его детей, и лет через пятнадцать превращусь в старуху — невзрачную, несчастную старуху. Никто уже не вспомнит, какой милой девушкой я была. Но все будут качать головой, размусоливая сплетни, как заслуженно я упустила свое счастье с Дамиром.
