Но продолжу. В военкомат я вошел как обычно, около восьми часов, с настроением ближе к хорошему. Дежурил майор Даниленков. Мы постояли с ним пару минут, делясь новогодними впечатлениями, потом я взял у него ключи от 4-го отделения и пошел по лестнице на второй этаж. На втором этаже у лестницы встретил заместителя военкома подполковника Тимофеева, узнал от него, что Александров, город во Владимирской области, где он всегда встречает Новый год, к праздникам не подготовился. Снега мало, елки куцые, народ злой. Отловить деда Мороза и Снегурочку и загнать их к сыну удалось только 31-го под вечер и только за дополнительную бутылку водки. А потом, 1-го января, полдня пришлось объяснять сыну, почему руки у Мороза в наколках, а Снегурка курит, как боцман китобойного судна. В общем, ноги его там на Новый год больше не будет. Я вспомнил, что то же он говорил и год назад, поэтому не стал его отговаривать, а пошел дальше.
Вдогонку Тимофеев мне крикнул, что новогодние праздники надо вообще отменять, потому что они всех расхолаживают, после них народ неделю ничего не хочет делать, хотя работы у всех, как бобров в Тюмени. Тут надо пояснить, причем тут Тюменские бобры. Дело в том, что с год назад Тимофеев набрел на заметку в газете, что в Тюмени бобры прогрызли дамбу. А дамба была как будто бетонная. Это потрясло его и почти изменило мировоззрение. Хотя кто там проверял эту дамбу?.. Ну, написал журналюга, что она бетонная, эта дамба. А может, она не бетонная была, а деревянная? С какого похмелья тюменские бобры стали бы вдруг грызть бетон? Да и вообще, по-моему, дамбы делают из грунта, хотя я не настаиваю. В любом случае, после этого тюменские бобры на некоторое время стали у него альтернативной единицей измерения физических величин.
Согласивших с ним насчет бобров, я возразил против отмены новогодних праздников и подошел к отделению. Дверь открывать не пришлось, потому что она и так была распахнута настежь. Я посмотрел на сорванную печать, потом на ключи, полученные от дежурного, потом вошел в фойе. Обычно я на службу приходил первым. Как и сегодня, около восьми часов. К 8:30 подтягивались мои подчиненные. Нет, конечно, по-всякому бывает. Бывает, что кому-то находилось дело в отделении и до моего прихода. Но обычно так. А сегодня… Зачем бы, к примеру, Сергеич, открыв отделение, потом снова бы сдал ключи дежурному. И почему мне дежурный не сказал, что отделение открыто, хотя успел рассказать мне свежий анекдот, выслушать мой и поделиться впечатлениями от фильма «Гений» с Абдуловым в главной роли. Интересно. Ну, сейчас посмотрим…
И увидел Бурмистрова. А он увидел меня. Взгляды и у меня, и у него были без малейшей теплоты.
Нет, против людей я ничего не имею. В конце концов, я служу в военкомате, структуре, которая и создана для работы с людьми. Но, если честно, хотелось бы, чтобы год начинался как-нибудь получше, чем встреча с Бурмистровым.
– Добрый день, – сказал я куда-то в пространство. Потом подергал дверь в общую комнату. Закрыто. Повернувшись, я пошел к своему кабинету, встряхивая связку ключей. Бурмистров, приподнимаясь со стула, что-то бормотал в мою сторону, но я не остановился.
Зашел в кабинет, снял шинель и шапку и повесил их на самодельную вешалку с двумя крючками. Потом сел за стол и снял трубку телефона.
– Ты зачем Бурмистрова в отделение запустил? – спросил я дежурного, майора Даниленкова.
