…Еще один день прошел, что называется, в штатном режиме. Но только до 16-ти часов. Я уже знал, что завтра наш с Палицыным тандем распадается, и больше комплектовать команды мне не придется. Останется обойти народ, с которым я познакомился за эти две недели. А поскольку познакомился я со всем отделом, обойду всех. Потом пойду к полковнику Грачеву за документами, и здравствуй, новая жизнь! Такими приятными мыслями заканчивался день.
Но в 16 часов в отдел прибежал начальник службы ЗГТ (защиты государственной тайны). Ну, это я чуть позже узнал, что он прибежал, это не значит, что, когда он бежит, сверкают искры и в небе радуга. Прибежал он к майору Зайцеву, а немного погодя Зайцев вызвал меня с Палицыным. Каких-то косяков мы с ним за собой не чуяли, поэтому шли спокойно. Оказалось, что я не мог быть допущен к формированию команд, поскольку документы, с которыми мы с Палицыным работали, являлись секретными. А мой допуск оставался в дивизии и его еще никто не запрашивал. Косяк по тем временам был серьезный, да и по нынешним, я думаю, не меньше. Зайцев принялся препираться с ЗГТшником и, ясное дело, валить все на полковника Грачева. Пришел Грачев. Послушал и, ехидно улыбаясь, пояснил Зайцеву, что капитан Семенов направлен на стажировку во 2-ой отдел без допуска к секретным сведениям.
– Читайте приказ, – привел он самый популярный довод в армии при разборках.
Оказалось, приказ никто, включая меня, в глаза не видел. Тут уже перекосило Грачева. Он ушел разбираться в свой отдел, почему приказ о моей стажировке не доведен исполнителям. А остальные задумчиво сидели и смотрели на меня, злодея. Я тоже задумался и стал опасаться, не признали бы мою стажировку несостоявшейся и не пришлось бы еще две недели изучать жизнь призывного отдела изнутри. Других плохих последствий для себя я не видел. Грачеву и Зайцеву было хуже. Отдел ЗГТ при желании мог их сильно огорчить. Зайцеву при всех раскладах было несладко. Без приказа он вообще не должен был меня впускать в отдел. Я ничем помочь им не мог, ну, может, если только сказать, приказ был, я его видел, расписался об ознакомлении, но съел его в период душевного помутнения из-за тяжелых нагрузок по службе…
Вернулся Грачев. Приказ о моей стажировке облвоенком подписал, но почему-то до второго отдела под роспись не доведен. Все расселись на стульях и принялись думать.
Потом, подумав, все присутствующие пришли к единому мнению, что приказ все-таки до второго отдела был доведен. Я стажировался у наставника Палицына без допуска к секретным документам. Читал несекретные документы, законы, постановления по вопросам призыва и только издали поглядывал на процесс комплектования команд. Моих подписей в документах по формированию команд нет и быть не может, поэтому стажировка прошла в соответствие с требованиями приказа облвоенкома.
Я было раскрыл рот, мол, как же нет моих подписей, кормильцы, я три команды сам формировал, как же нет?
Но, посмотрев на Палицына, прочитал на его лице большими буквами: «Молчи!». И промолчал…
…В последний день стажировки я пришел к полковнику Грачеву уточнить насчет приказа о назначении на должность. Оказалось, что приказа из округа до сих пор нет.
– Ну, ничего, побудешь пока в распоряжении, – с оптимизмом сказал он.
– Где в распоряжении? – уточнил я.
– В своем военкомате. Так всегда бывает. Командующий подписывает эти приказы раз-два в месяц, – пояснил Грачев, – потом вышлют спецсвязью.
