Воин Света. Том 2 - страница 20

Понимаете, болит сердце за то, что такое безобразие творится, [совершается] преступление, [а ты] бессилен что-то сделать. Мы писали, кричали… – не слышат. Наверное, у вас есть письмо Святослава Николаевича к Борису Николаевичу, где он все сказал. Мы решили написать обращение – обратиться к мастерам культуры, к ученым, чтобы они поддержали нас в наших бедах и [услышали] наш вопль. Откликнулись очень многие.

Мне очень трудно говорить. Чем больше говоришь, распаляешься, плохо становится. Я не хочу больше занимать ваше внимание, Людмила Васильевна скажет, что считает нужным. Ждем ваши вопросы. Благодарю за внимание.

В.Мехонцев: Товарищи, думаю, вопросы после того, как Людмила Васильевна выступит. Я предоставляю слово Людмиле Васильевне Шапошниковой, вице-президенту Международного Центра Рерихов, директору Музея имени Н.К.Рериха.

Л.В.Шапошникова: Я присоединяюсь к президенту, который благодарил всех пришедших сюда для участия в пресс-конференции. Эта конференция у нас по счету не первая, а, наверное, 15-я или 16-я, и на каждой мы говорили о том бедственном положении, о котором сказал Геннадий Михайлович. Но сейчас мы подошли к моменту, когда [нужно] или совсем перестать говорить и согласиться с тем, что с нами сделали, или же понять, в какой ситуации мы живем и в какой стране находимся, и пойти на ряд решительнейших шагов. Вот как раз эта пресс-конференция, с моей точки зрения, является пресс-конференцией судьбоносной. Мы кое-что еще подготовили к ней, я вам об этом сейчас скажу.

В чем ситуация? Геннадий Михайлович говорил очень хорошо, глубоко, эмоционально, но он обрисовал, мы так договаривались, внешнюю нашу ситуацию. Есть дом, есть мы – и ничего, начиная с 1989 года, когда были приняты правительственные постановления, не делается. Почему не делается? Кто виноват? В первую очередь, мы спрашиваем – виноват ли сам Международный Центр Рерихов, бывший Советский Фонд Рерихов. Если посмотреть на эту ситуацию как следует и с пониманием, то станет ясно, что Международный Центр Рерихов, конечно, как каждая организация, имеет свои недостатки, делает ошибки, но он сделал все и даже больше, чтобы музей все-таки был. Что за три года было сделано? Была налажена выставочная деятельность. Более чем в восьмидесяти городах проведены выставки тех картин Рерихов, которые находятся в нашем распоряжении. Была организована издательская деятельность, и серия «Малая рериховская библиотека» получила самые хорошие отклики в средствах массовой информации. Были проведены конференции, прочитаны лекции[21], организованы семинары, сделан Оптический театр. Я не буду перечислять до конца, что еще подготовлено. Подготовлена организация студии детского рисунка, но нет пространства. Подготовлены условия для выставки, но нет выставок художников, которые работают в «канале» Рериха, но нет опять же пространства.

И вместе с тем эти три с лишним года Международный Центр Рерихов ведет героическую борьбу за то, чтобы остаться, если можно так выразиться, на плаву. За то, чтобы остаться жить, чтобы сохранить наследие, которое является национальным достоянием России. За то, чтобы в Москве был большой, а не вот этот малый Музей Рериха. Эта борьба к сегодняшнему дню обрела оттенок безнадежности, потому что мы дошли уже до президентского уровня. Что из этого получилось, вы видите по документам. Мы вам дали на этот раз очень полный пакет документов, чтобы вы могли по-настоящему ознакомиться с той борьбой, которая идет. Мы дошли до президентского уровня, дальше уже Небо. Услышат нас там или не услышат – это другой вопрос. Геннадий Михайлович перечислял и Е.Т.Гайдара, и Ю.М.Лужкова, и Р.И.Хасбулатова, и С.А.Филатова – это те люди, которые принимали в нас участие. Но они начинают принимать участие вначале, потом это куда-то ныряет, как в болото.