А вот Василина совсем не боялась. Или просто не очень опасность оценивала? Ульвар сам от нее шарахарся. Когда он одевался, а она попыталась было ему куртку стеганую подать, кольчугу, но он даже зашипел на нее: «Положи и отойди! Я сам все возьму!» Она обиженно губы поджала, но все правильно ведь. Хорошо, что парень сам понимает. И помогите ему боги. И всем им помогите.
Вот Василину Тихомир с радостью бы не брал с собой. Только как ее не возьмешь? Это ее право. Была бы Василина мужчиной, Тихомир бы и не сомневался, что ей ехать надо. Был бы Есислав настоящим женихом, он бы, может, и смог запретить… Хотя если б смог, то лучше бы его самого лесовики сожрали, нельзя с девочкой так, она по доброй воле не уступит, только если волю ее сломать. А если сломать, тогда Тихомир бы и сам ему шею свернул, никакого бы наказания не побоялся.
И сейчас смотрел, как они едут с Ульваром впереди, рядом, как говорят о чем-то. Василинка улыбается, такие взгляды на него бросает, то даже сомнений никаких. Судьба, видать.
Только бы все живы остались.
* * *
- Сама только в драку не лезь, княжна, - в очередной раз предостерег Тихомир.
Неспокойно было.
Хоть по свету еще успели, а то ведь скоро темнеть начнет. В дороге почти не останавливались, только совсем немного, перекусить, передохнуть, время уходило, и это было против них.
Василина с лошади спрыгнула, лук взяла, согнула, натягивая тетиву. Пальцы чуть подрагивали от волнения.
Лошадей они тут оставят, чтобы не испугались, не понесли. Да и в дома заходить все равно придется.
- Я издалека, - сказала она. - Подходить не буду, не бойся.
- Ты ведь понимаешь, что сейчас будет, княжна?
Она кивнула. Понимала. Лучше бы уж нежить лесная или звери, а то ведь…
Облизала губы.
- Будут люди, которые не хотят умирать, но им уже не помочь, - сказала как можно более спокойно и твердо. - Если не убить, то будет хуже, пострадают куда больше, разнесут заразу.
Тихомир кивнул.
- Они не люди, княжна. Уже не люди. Обратной дороги у них нет.
И пусть все все понимали, говорили об этом в пути, и когда только собирались, но все равно оказались не готовы, когда вот так, перед глазами.
Когда на дороге, у самой деревни, увидели женщину. Она сидела, обхватив голову руками, покачиваясь из стороны в сторону.
- Стоять! – скомандовал Тихомир.
Ульвар сделал шаг вперед и тоже замер, ожидая дальнейших приказов. Тот кивнул. «Иди».
Тогда Ульвар очень осторожно пошел ближе. Остановился в двух шагах, но женщина так и не подняла голову, покачиваясь.
- Эй! – позвал Ульвар. – Эй, слышишь меня?
Ничего. Тихо.
На полшага еще.
- Руками не лезь, - велел Тихомир.
Руками опасно.
Василина сама почти не дышала, ждала. И люди рядом с ней тоже наблюдали настороженно.
Ульвар вытащил меч, потянулся, легонько ткнул острием женщину в плечо.
Сначала ничего, только чуть плечом дернула. Потом он дотронулся снова, и женщина вдруг резко дернулась, выбросив вперед руки, схватив лезвие меча обеими ладонями. Ульвар рванул назад, между пальцами женщины брызнула кровь. Вот только лицо ее… серыми пятнами гнили… кровь на губах, по подбородку… Она зарычала. Совсем по-звериному, страшно.
Василина успела первой. Вскину лук, прицелилась и выпустила стрелу. Целилась в лоб, но рука от страха и напряжения дернулась, это не учебная мишень во дворе. Стрела только чиркнула по виску, оставляя алую полосу. Но вслед за Василиной луки вскинули еще двое. Не успели. Ульвар резко, почти без замаха, снес женщине голову.
