- Какие кисти?! Перо, чернила – чем у вас тут пишут?
- Кисть, - он поднял кисточку с толстой измочаленной головкой. – Где я вам тут перья и чернила найду? Это же не кабинет Кэмпбелла.
Я вытерла вспотевший лоб. И что мне делать с этой кистью? Картинки рисовать?
- Ладно, оставим пока, - я махнула рукой. – Потом напишу протокол… Давайте осмотрим тело. Отойдите, пожалуйста, - попросила я вдову, и она отползла на коленках, глядя на меня, как на ожившего дракона.
- Давайте, осмотрим, - инспектор отложил камни и подобрался поближе. – С чего начнём?
- А вы и этого не знаете? – мы с ним общались на английском, и я очень надеялась, что вдова нас не понимает. – Надо установить, как он был отравлен. Возможно, что-то съел…
- Предлагаете вспороть его? – невинно поинтересовался инспектор. – Боюсь, тогда нам даже ваши приёмчики не помогут. Нас тут закопают живьём. А где, кстати, вы так наловчились драться? Это что-то из запретных даосских знаний? Я такого ещё ни разу не видел.
- Вы много чего не видели, - оборвала я его болтовню и торопливо добавила: – Вскрывать тело мы, конечно, не будем. У меня… нет для этого специальных познаний.
Да и желания особого не было. Если честно, я уже жалела, что ввязалась в эту историю. Ушли бы по-быстрому…
- Снимите вот эту тряпку, - попросила я инспектора, указывая на покрывало, которым был закрыт покойник. – А потом приоткройте на нём эту кофточку… рубашку, то есть.
- Это погребальный халат, - подсказал Дандре. – Почему сами не приоткроете?
- Вдове не понравилось, что я прикасаюсь к телу, не будем её нервировать, - сказала я, хотя это мне не хотелось прикасаться к мертвецу.
- Ясно, - инспектор кивнул и выполнил мою просьбу.
Я мельком взглянула на раздутую багровую плоть и не выдержала – отвернулась, а потом сказала, глядя в стену:
- А теперь приспустите на нём штаны.
- Это ещё для чего? – недовольно спросил Дандре.
- Вы же видите, опухоль уходит в пах. А на ступнях опухоли почти нет. Это подозрительно.
- Что тут подозрительного, - проворчал инспектор, но по шуму и шороху ткани я поняла, что он стаскивает с покойника штаны.
Вдова смотрела на нас волком и жалась к стене, и я бы пожалела её, если бы не подозревала, что милая женщина многого не договаривает, а про вареники и вовсе соврала. И вообще… не она ли отравила своего муженька?
- Ух ты! – присвистнул Дандре. – А вы правы, госпожа суперинтендант. Его кто-то уколол толстой иглой прямо в… э-э… - он замялся, подбирая слова, - прямо в стволик, если вы догадываетесь, о чём я. Тут всё опухло, а сбоку – беленький бугорок. Прямо в отросток пырнули, чтоб меня… - он опять осёкся, а потом грозно сказал, обращаясь к вдове: - Значит, подавился? Так, Лиу?
Вдова опустила голову и молчала.
- Что молчишь? – пристрожился инспектор. – Говори правду! Или упеку тебя в крепость.
Упоминание о неизвестной мне крепости сразу развязало дамочке язык. Она разревелась и рассказала, размазывая по лицу слёзы, что покойный вернулся утром, сказал, что плохо себя чувствует, прилёг, выпил горячего чаю, а потом посинел, начал задыхаться и вскоре умер.
- А откуда он вернулся? – спросила я.
- Откуда я знаю? – ответила вдовушка Лиу почти с ненавистью. – Наверное, опять к девкам в Красные фонари! Он же всегда там торчит!.. Торчал… Вот и сдох из-за того, что торчал, даже через то самое место.
Мне показалось, она чуть не плюнула в лицо покойнику.
