4. Глава 4
Утром я проснулась от нестерпимого жара – солнце заглянуло в окно и прижгло мне щёку. Когда я опомнилась, было уже поздно – одна щека у меня зарумянилась, как хорошее осеннее яблоко. И саднила, ко всему прочему. К тому же, на ночь я не сняла портупею, во сне перевернулась на бок, и теперь пистолет больно впивался в бедро.
Я с отвращением умылась и как смогла ополоснулась в фарфоровом тазике, надела свежую, хотя и мятую, рубашку, натянула сапоги, и отправилась вниз.
Алиша стояла на коленях возле зажжённого камина и уже жарила на огне что-то очень ароматное – вроде куриных шашлычков, нанизав кусочки мяса на деревянные палочки. Она поздоровалась со мной, и я хмуро кивнула в ответ.
Так, в этой дыре не было даже зеркала.
И расчёски у меня тоже не было.
Поэтому пришлось пригладить кудри ладонями, глядясь в блестящую поверхность медного котелка, который обнаружился в шкафу, рядом с уголовными делами.
Инспектора не было видно, и я спросила у Алиши, где он.
- Ушёл в Дом Удовольствий, - ответила она.
Я мгновенно насторожилась:
- Это где куртизанки?
- Да, это главное заведение на улице куртизанок, - спокойно подтвердила девушка. – Садитесь за стол, госпожа суперинтендант. Сейчас будете кушать. А на обед я приготовлю…
- Где этот Дом Удовольствий? – перебила я её. – Как туда быстро дойти?
Она оглянулась на меня, позабыв мясо на огне, и вытаращила глаза:
- Зачем вам туда?!
- Затем, - перебила я её не слишком вежливо.
- Вы не найдёте сама… - растерялась Алиша.
- Тогда проводи меня, - велела я. – И поскорее. Как он мог уйти без меня!
- Но женщинам туда нельзя! – перепугалась девушка. – Госпожа суперинтендант…
- Ты проводишь или нет? – потеряла я всякое терпение.
- Да, - прошептала она, потрясённо, и поднялась с колен, отряхивая руки.
- Мясо, - напомнила я ей, и она, спохватившись, сняла шашлычки с огня, потом залила огонь водой, и мы отправились в дом куртизанок.
Без провожатого я точно не нашла бы дорогу, хотя вчера мы проходили мимо улицы куртизанок вместе с инспектором Дандре. Но при свете дня всё выглядело совсем иначе. Я узнала улицу только по фонарям, затянутым красной бумагой, на которых были написаны иероглифы «орхидея» и «ива».
Гадать, в каком из домов искать инспектора, не пришлось, потому что он как раз вышел из самого красивого дома, стоявшего в центре. Под мышкой инспектор держал какой-то сундучок и помахивал рукой, прощаясь с тонкими, как ивовые прутики, девицами в разноцветных шёлковых платьях.
Важная дама с непроницаемым лицом протянула руку ладонью вверх, и инспектор положил на эту требовательную ладонь серебряный слиточек, похожий на маленькую лодку.
Девицы тем временем хрустально смеялись и посылали инспектору воздушные поцелуи. В высоких причёсках торчали блестящие шпильки и гребни, вперемешку с живыми цветами, и сами девицы тоже были похожи на цветы – тонкий стебелёк и тяжёлая чашечка. Даже казалось странным, как их стройные тела удерживают такую тяжесть на изящных шейках.
- Заходите ещё, господин Даньде! – щебетали красотки, помахивая рукавами, руками, платками и ресницами. – Заходите вечером, будем вас ждать!
- Да ну вас, проказницы! У меня жалованье не такое большое, - отозвался инспектор, чем ужасно рассмешил девиц.
Они смеялись, прикрывая раскрашенные алые ротики ладошками и рукавами, и зазывали:
- Так вы подкопите, господин Даньде! Подкопите, а мы подождём!
