- Я – суперинтендант Анна Шмелёва, - как можно суровее сказала я на своём «странном» английском и показала значок. – Мне необходимо опросить тех женщин, которых в последнюю неделю посещал некий Го Бо.
Дама не сдвинулась с места, бесстрастно разглядывая меня глазами-щёлочками.
- Она вас не понимает, - подсказал Дандре. – Она не знает языка захватчиков.
- Так переведите, - приказала я, пропустив «захватчиков» мимо ушей.
- А когда поймёт, - продолжал инспектор, – то вызовет охрану, и будет права. Мы не можем войти в чужой дом.
- Вчера мы прекрасно зашли в чужой дом, - бросила я ему через плечо.
- Ну вы сравнили, - усмехнулся инспектор. – Послушайте, на дома куртизанок распространяется государственная монополия, нам туда хода нет без разрешительного письма.
- Значит, мы его получим, - процедила я сквозь зубы.
- У императора? – невинно поинтересовался Дандре. – Всё, не глупите. Давайте-ка уйдём, пока снова тут что-нибудь…
Из дома выскользнула ещё одна нимфа в развевающихся пёстрых одеждах и что-то шепнула на ухо женщине, преградившей мне путь.
В непроницаемом лице не появилось ни одного движения мысли, но женщина вдруг сделала шаг в сторону, пропуская меня, и даже поклонилась, уперев руки в колени.
- Ух ты, - инспектор почесал ухо. – Она вас пропускает.
- Вижу, - я поправила портупею и прошла мимо разноцветных девиц. – Ведите, где там ваши куртизанки, которые знали покойного?
- Они не мои, так-то, - подсказал Дандре, - но вы бы задумались – почему она вас впустила.
- Здравый смысл? Нет? – подсказала я ему.
- Вот совсем не вижу в этом здравого смысла, - признался он. – Тут направо, пожалуйста. Комната Бию там.
Следующие полчаса мы потратили, чтобы опросить Бию, Джию, Ксию и ещё какую-то там Рою, с которыми любил позабавиться покойный Го Бо. Девицы показались мне совершенно одинаковыми – различались только гребнями в причёсках и цветом одежд. Они жеманились, бессовестно строили глазки Дандре и несли какую-то чепуху. Но одно было понятно – накануне смерти Го Бо к ним не приходил, а до этого никакими снадобьями для усиления потенции не пользовался.
- Вы нас оскорбить хотите? – обиженно кривили губки эти Бию-Джию-Мию. – Нам не нужно прибегать к каким-то средствам, чтобы доставить мужчине удовольствие. Мы так прекрасны, что…
- Идёмте, - сказала я инспектору, устав слушать этот лепет. – Так мы, действительно, ничего не узнаем.
- Я же говорил, - ответил он невозмутимо.
- А я видела вчера господина Го у ювелира, - мяукнула вдруг одна из девиц. – Он покупал шпильку из нефрита. Красивую, в виде цветка персика. И был одет в красную рубашку.
- Очень интересно, - кивнула я ей. – Спасибо, вы очень помогли.
- О-очень, - протянул Дандре и хохотнул.
- Без комментариев, - предостерегла я его.
- Всё, изображаю рыбу, - заверил он меня, и снова хохотнул. – Даром потраченное время, говорите?
Я не ответила. Подумаешь, ничего не узнала. Отсутствие результата – тоже результат. Зато убедилась, что этот лопух, действительно, работал. А не развлекался с особами пониженной социальной ответственности.
Мы шли по коридору – я впереди, Дандре позади меня, а справа и слева находились комнаты без дверей. Вход занавешивали только шторы из бусин, нанизанных на длинные нити, и краем глаза я замечала по ту сторону колышущихся штор движение шёлковых рукавов – как колыхание разноцветного тумана, красивые расписные фарфоровые вазы и живописные картины, изображавшие нечто весьма неприличное. Слышался кокетливый женский смех и добродушное мужское ворчание, тихая игра на каком-то струнном инструменте, а то и вполне узнаваемые вздохи-ахи.
