Алиша бесшумно выскочила вон, прихватив круглую корзинку без ручек, а инспектор Дандре снова поклонился, паясничая:
- Ах, простите, что не сразу разглядел в вас того самого энергичного и перспективного работника, который требовался в нашу префектуру. Прошу, госпожа суперинтендант, ваши апартаменты на втором этаже.
- Служебная квартира – здесь? – я невольно поёжилась, хотя было жарко.
- Как говорит наш дорогой шеф мистер Кэмпбелл, - похоже, инспектор сегодня был в ударе, так и сыпал одну «умную» мысль за другой, - невозможно трудиться с полной самоотдачей, если дом и работа находятся по разные стороны улицы. Я провожу вас. Успеете устроиться в своей уютной комнатке, пока Алиша приготовит ужин.
- Замечательно, - я смерила его взглядом и пошла к лестнице, на которую инспектор указывал. – А вы сами где живёте? На какой стороне улицы?
- Мы с сестрой живём здесь, - обрадовал он меня, поднимаясь по ступеням следом за мной. – Так что теперь будем одной семьёй. Вы рады?
- Безумно, - проворчала я, поднимаясь по скрипучим ступеням.
Второй этаж выглядел немного лучше, чем первый, но энтузиазма всё равно не вызывал. Инспектор провёл меня до конца коридора, распахнул тяжёлую дверь с медной ручкой, и я с опаской переступила порог.
Да, вот та самая «чудесная и уютная квартира, где можно отдохнуть после трудового дня», которую обещал мне мистер Кэмпбелл. Грязное окно (спасибо, застеклённое), не менее грязный пол, кровать с тощим соломенным матрасом, стол и пара стульев, на стене висит запылившаяся картина – под деревом отдыхает воин, оперевшись на кривую саблю, а к нему спешит изящная подруга с розовым личиком.
- Вам нравится? – лживым добрым голосом спросил инспектор. - Ванная комната и все удобства в соседних апартаментах. Видите, у нас всё организованно на высшем уровне. Большинство жителей в этом районе моются во дворе и там же ходят до уборной.
- Чудесно, - процедила я сквозь зубы, с отвращением заглядывая в смежную комнату, где красовались тусклая медная ванна, фарфоровый рукомойник и ещё кое-что, что я признала как унитаз в представлении модерниста.
- Насчёт постельного белья – это к Алише, - продолжал мой провожатый. – Кстати, осторожнее. Тут бегают пауки.
- Пауки? – я невольно вздрогнула и оглянулась, посмотрев на стены и потолок.
- Вот такие! – инспектор изобразил в воздухе что-то размерами с футбольный мяч, и я сразу решила, что он врёт. – А если ночью вздумаете открыть окно, то не высовывайтесь в белой рубашечке, а то приманите летучих мышей. Они любят садиться на белое.
- Спасибо, что предупредили, - я бросила сумку на матрас, подняв облако пыли, а потом распахнула раму окна.
Эта сторона дома выходила не на улицу, а к реке, которая протекала под холмом. Через реку тянулся деревянный мост, а по берегам стояли густо понатыканные домики, похожие на скворечники. Всё утопало в цветущих сливах, они отражались в реке, и от этого вода у берегов казалась розовой. Во дворе тоже росла старая слива, и её ветки ложились почти на подоконник. Алые цветы пахли сильно и сладко, так что голова кружилась. И солнце лилось золотистым потоком… Настоящая весна. А у меня дома сейчас холод и слякоть… Дома…
Чуть не шмыгнув носом от жалости к себе, я решительно обернулась к Дандре, который стоял на пороге и с любопытством наблюдал за мной. Я постаралась принять самый бесстрашный вид и сказала:
