Вор воспоминаний - страница 23

Он снова глянул на бабушку, она перехватила его взгляд. Мягко опустила кончики пальцев на обложки альбомов.

– Там есть просто замечательные снимки, Тай. И все эти статьи про благотворительные походы, в которых вы с папой участвовали, – ну отличное же дело! Сколько вы заработали денег для больницы, в которой так о нём заботились! Ты у нас просто молодчина. Сколько вы всего собрали денег?

Тайрис почти физически ощущал, как обида на маму разливается по телу. Щёки закололо, в горле пересохло. Это она во всём виновата.

– Тайрис. Бабуля задала тебе вопрос. Пожалуйста, ответь, как полагается. – Мама коротко кивнула головой.

Сердце понеслось вскачь.

– Я… э-э… – Он передёрнул плечами.

– Тайрис, – повторила мама. – Ответь бабуле.

Он попытался сосредоточиться. Странное дело: никак не вспомнить сколько. Но как же так, ему тогда даже вручили огромный чек, его фотографию напечатали в газете! Но даже это почему-то размывалось в памяти. Он будто вглядывался сквозь туман.

Тайрис потёр виски.

– Не помню.

– Ну, не валяй дурака, Тай, ты прекрасно помнишь, сколько собрал денег.

Он правда не помнил. Не знал сколько, даже приблизительно не представлял.

– Я от жары тоже забывчивой делаюсь. И от старости, – ласково заметила бабуля. – Не переживай, внучок.

Тайрис посмотрел на маму, она – на него, оба молчали. Он провёл языком по губам, будто бы слизнув грубое слово, которое так и просилось наружу. Он сам не понимал, как мог забыть сумму, но не понимал и того, почему, по маминому мнению, совершенно нормально трогать его личные вещи. Пробормотал себе под нос:

– Это мои вещи. А ты даже не спросила.

– Тай, давай-ка сейчас не будем, – спокойно ответила мама и улыбнулась Элли – та ответила приветливой улыбкой. – Но я перед тобой извиняюсь, Тай, – хорошо? Хотя я совершенно уверена: папа хотел бы, чтобы мы показали ваши альбомы бабушке.

– Нет! Не говори так! Ты ничего не знаешь!

Повисло испуганное молчание, только кофеварка шипела на плите на медленном огне.

Тайрис моргнул, сам удивившись громкости своего голоса. Он же не хотел кричать. Перевёл взгляд на Элли.

– Элли, прости меня.

Элли улыбнулась, но ничего не сказала. Бабушка мягким движением взяла альбомы со стола, протянула их Тайрису.

– Вот, дорогой, держи, отнеси назад в мамину комнату. Может, в другой раз ты подобреешь и покажешь мне, чем вы вместе занимались, расскажешь об этих замечательных вещах.

Тайрис беззвучно шевельнул губами, благодаря бабулю, а потом пулей вылетел из кухни.

Крепко сжимая альбомы в кожаных переплётах, Тайрис выскочил через заднюю дверь наружу. Со стуком уронил их на крыльцо, плюхнулся на качели, стоявшие прямо под окном его спальни. Сбросил с качелей подушку, замолотил кроссовками по белой деревянной скамье, а потом остался лежать, тяжело дыша, вслушиваясь в пение насекомых; мысли умчались вдаль.

Прошло много минут, прежде чем он начал понемногу успокаиваться, медленно сел, взял один из альбомов, положил на колени. В альбомы он не заглядывал с тех пор, как… в общем, уже давно. Набрав полную грудь воздуха, Тайрис открыл альбом на первой странице.