Девочка тоскливо вздохнула. Она всегда хотела что-то выращивать у себя во дворе, но королевство Льдов потому и получило такое название, что здесь кругом один снег и (как это иронично) лёд. Обычные цветы в таких условиях просто не выживут, а другие волшебные растения могли существовать лишь в лесах, подобных этому, где сама земля пропитана магией. Хоть бери да прямо сейчас копай тут землянку и ищи человека, который сможет заключить её в магический купол, защищающий от обитающих тут тварей. Правда, не исключено, что те будут поджидать тебя прямо у его основания… Да и людей, разворачивающих щит вокруг строений, сейчас не так много, и работают они все на правительство.
От раздумий Надю отвлёк какой-то странный звук. Посмотрев на Артёма с Гришей, которые продолжали спокойно собирать ягоды, девочка сначала подумала, что это ветер. Но только она вернулась к своему занятию, как протяжный, заставляющий землю под ногами вздрагивать, гул повторился.
– Вы ничего не слышите? – решилась спросить девочка, поднявшись с земли. Внутри у неё начинало зарождаться нервное чувство чего-то неладного.
– Нет, – Артём замотал головой, однако они с Гришей всё равно встали, прислушиваясь. – Кроме мелкой дрожи земли, ни…
Голос парня резко прервал оглушающий рёв, от которого из стороны в сторону заходили соседние деревья, и на что каждая косточка в теле ребят отозвалась мировым забегом мурашек.
– Быть не может…
Обернувшись на Гришин голос, девочка даже не успела попрощаться с душой, медленно покидающей её тело. Ей стало страшно уже из-за того, что Гришины глаза округлились и он нервно сглотнул подступивший к горлу ком. Казалось, на его лице даже выступили капельки пота. Не сразу, но Надя мысленно одёрнула себя, пытаясь быть (или хотя бы казаться) храбрее. Тем временем земля продолжала временами вздрагивать, а вибрация от этого с каждым разом становилась всё сильнее. Если даже Гриша – этот неприступный, безэмоциональный юноша – испугался, то что уж тут думать и говорить о Наде?
– Что это такое? – девочка искренне надеялась, что ребята просто решили подшутить над ней и это очередная их магическая «штучка». Однако побледневшее лицо Гриши, а потом и Артёма, видимо, до которого только сейчас дошло, что происходит, заставляли девочку нервно вздрагивать при каждом новом гуле, отражающемся на сырой почве, покрытой снегом.
– Огр… только от них столько шума. Он идёт на нас по запаху. Невероятно, они же выходят из пещер только ночью! – Гриша резко нагнулся к земле, принявшись сгребать все сорванные ягоды в кучу. – Скидывай их скорее куда-нибудь, и убираемся отсюда ради себя же. Живо! – заорал он из-за нетерпения, видя, как Артём с Надей замешкались и бездвижно стоят. Девочка тут же стянула с себя шарф и стала заматывать в него всю синелику, которую они успели с таким трудом собрать.
Звук тяжёлых шагов, от которых дрожала земля, становился всё громче.
– Мне страшно, – уже закутывая шарфик с ягодами в кокон и прижимая его к груди, девочка не удержала слёз. Горячие, они текли по её румяному лицу, оставляя мокрую дорожку, и падали на снег.
– Только не хнычь… в шесть лет дети уже не должны плакать.
– Мне семь! – обиженно (уже второй раз!) поправила Надя Гришу, на что тот лишь громче прокричал:
– Тем более!
Она была готова заплакать ещё сильнее, но с удивлением для себя самой же поняла, что не хочет. Не хочет на фоне серьёзного, спокойного Гриши и такого же хладнокровного Артёма быть маленькой плаксой. Глядя на них, Наде тоже хотелось сжать кулаки и быть взрослой, что она и сделала.
