Читать онлайн Джоди Линн Андерсон - Воровка памяти
Jodi Lynn Anderson
Thirteen Witches – The Memory Thief
Text copyright © 2021 by Jodi Lynn Anderson
All rights reserved
© Дёмина А., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Пролог
Призрак со светящимися красным глазами парил над каменным двором больницы Святого Игнатия на краю леса и ждал появления дитя на свет.
За те десятилетия, что ему пришлось здесь быть, он повидал многое: бесчисленных посетителей и пациентов, приходящих и уходящих, безнадёжные случаи, счастливчиков с мелкими жалобами. Он следил своими светящимися глазами за больничными дверями и в мирное время, и в страшные периоды войны. Он бы не смог сосчитать, сколько рождений наблюдал.
Поэтому, когда из крайнего западного окна родильного отделения послышался сначала плач, затем звенящий облегчением смех, а следом новая порция плача, призрак мгновенно понял, что это значит: весьма редкое событие, двойное чудо. Остальные привидения во дворе, как обычно, занимались своими делами, но призрак со светящимися красным глазами воспарил к окну, чтобы увидеть всё самому.
Но внезапно произошло ещё кое-что, чего призрак никак не ожидал и чего ни разу не наблюдал за все годы своего пребывания на каменном дворе больницы.
Всё вдруг замерло. Тишина опустилась на ночной лес, и тёмное небо – и без того безлунное – почернело. Ухнула сова – и тут же умолкла. Кошка сбила в воздухе комара, проглотила его – и в страхе убежала. Перешёптывание листьев стало тише. Почувствовав надвигающуюся тьму, знакомые с признаками скорого прихода ведьмы призраки больницы бросились врассыпную прямо сквозь стены, вглубь леса, растворившись в ночи. Все, кроме одного… который спрятался и… продолжил наблюдать.
Из-за деревьев показались две женщины.
У одной, мрачной и печальной, было незапоминающееся лицо и беспокойные руки, которые постоянно пытались ухватить в воздухе что-то несуществующее. За её спиной порхали странные полупрозрачные мотыльки и тянулся шлейф из пыли, будто она только что вышла из шкафа, полного старых вещей. Вторая производила гораздо более пугающее впечатление своими зрачками-точками посреди пустых бледно-голубых глаз, густо подведённых тёмно-фиолетовыми тенями. Она хищно улыбалась, рот у неё был полон острых зубов, а с шеи свисала целая россыпь карманных часов.
Печальная ведьма взмахнула рукой и скользнула в медленно открывшиеся двери, втянув за собой неизвестно откуда взявшийся туман, а голубоглазая женщина остановилась в ожидании. И ночь тоже застыла. Животные затаились. Воздух замер. И лишь медсёстры, врачи и пациенты вели себя как обычно, не подозревая о двух ведьмах в своих рядах. Живые никогда их не замечали.
Наконец, не производя ни звука, печальная ведьма вышла из больницы, пряча под своей мантией что-то крупное.
– Готово? – спросила вторая ведьма.
Её кроткая спутница с рассеянным взглядом кивнула.
– Я прокляла её. Отныне воспоминания этой Оукс принадлежат мне, – сказала она, и, словно привлечённые её голосом, из её рукавов вылетели мотыльки. – Она ничего не будет помнить – ни о нас, ни о наших секретах, ни о взоре, ни даже о самой себе.
Вторая ведьма скривилась и недолго поразмышляла над этими словами. Её взгляд скользнул по порхающим в воздухе мотылькам и остановился на загадочной выпуклости под мантией своей спутницы:
– А это что?
– О нём тоже никто не вспомнит. – Печальная ведьма повела рукой, и складки её мантии разошлись, явив младенца, висящего в воздухе рядом с её животом. Она улыбнулась ему, и было в этой улыбке что-то чудовищно жадное и ненасытное.
– Странно. У Оуксов всегда рождались девочки, – заметила голубоглазая ведьма.
Печальная ведьма не сводила глаз с младенца. Она явно была из тех, кто всегда хочет бÓльшего и кому всего мало.
– Можно я оставлю его себе?
Коснувшись карманных часов на своей груди, голубоглазая женщина с отвращением посмотрела на ребёнка, а затем взмахом руки заставила его приподняться и зависнуть в воздухе между ними. Малыш заплакал – к нескрываемому раздражению голубоглазой ведьмы.
– Хватит с меня этой семейки. Я заберу последнего из них.
– Что ты будешь с ним делать? – спросила печальная ведьма.
Другая ведьма усмехнулась, сверкнув холодными и бездонными, как у рептилии, глазами, и перевела взгляд в сторону моря, невидимого на таком расстоянии.
– Прекрасная ночь, чтобы пойти ко дну, – сказала она и, взмахом руки притянув младенца к себе, скрыла его как шторами полами своей мантии.
Две ведьмы со значением посмотрели друг на друга, пока их тёмные сердца отбивали неровный колючий ритм. А затем, так же стремительно, как появились, они снова скрылись в лесу.
И никто – кроме деревьев, камней, пауков, грызунов и кошек – их не видел. Никто – кроме любопытного призрака со светящимися красным глазами и тёмными следами на шее.
В распоряжении призраков целая вечность, чтобы заполнить её разговорами: байками, слухами и легендами – лишь бы скоротать время долгими ночами. Но все другие призраки сбежали, а потому никто из них и словом не обмолвился о случившемся в седьмом отделении.
Никто не обсуждал, как две ведьмы явились в больницу Святого Игнатия, чтобы отомстить и забрать воспоминания и первенца у женщины по имени Аннабель Оукс, и как Аннабель Оукс их заметила… и за доли секунды успела спрятать младенца. И некому было удивляться фатальной ошибке печальной ведьмы, перепутавшей малышей (ибо её целью на самом деле была девочка, умеющая вести себя очень тихо)… и как одно ни в чём не повинное дитя пало жертвой великого зла, а другое было спасено. Только один призрак знал обо всём этом, но – по причинам, известным лишь ему одному, – предпочёл держать рот на замке.
Тем временем цикады в траве, выждав в тишине ещё несколько секунд, снова застрекотали. В лесу привычно зашумело. Момент прошёл, оставшись в прошлом.
А неупокоенный злой дух продолжал хранить свои тайны. Пока.
Часть 1
Глава 1
Роузи
Опасность пришла в ночь, когда я сожгла свои истории. Или просто с того момента началась новая жизнь, отличная от всего, что я знала.
Всё началось с меня и Джерм, в общем-то почти как всегда. Я читала ей свою историю на заднем дворе. Она была о женщине, уснувшей в куче белых перьев. Дочь, как ни старалась, не могла её разбудить, и женщина проспала много лет. Пока однажды девочка не нашла среди белых перьев одно чёрное, очень красивое и отливающее всеми цветами радуги. Она выдернула его – и внезапно куча перьев зашевелилась. И девочка поняла, что на самом деле всё это время мама спала на спине гигантского чудища, которое зачаровало её, сделав своей пленницей. Когда чудище пробудилось, мама тоже очнулась, скатилась с его спины, и они с дочерью сбежали от него в деревню на край света, где жили в безопасности долго и счастливо.
Джерм молча слушала, глядя на бушующий океан далеко внизу и кутаясь в пальто, – ранняя осень принесла с собой прохладный ветер. Сегодня в её образе было кое-что новое – густая чёрная подводка на глазах. Смотрелась она странно, и Джерм явно это понимала, потому что без конца тёрла её большим пальцем. Ей хотелось выглядеть старше, но у неё это плохо получалось. И я не понимала ради чего – ведь у неё были такие красивые глаза.
Когда я дочитала и подняла глаза на Джерм, она хмурилась на воду. Я могла распознать где-то тысячу и двадцать один нюанс настроения подруги и знала, что сейчас она не решалась озвучить свои мысли.
– Что? – спросила я. – Тебе не понравилось?
– Понравилось, – медленно ответила она и потянулась, затем снова съёжилась и заёрзала. (Джерм просто не могла сидеть неподвижно, для неё это было неестественно.) Её щеки порозовели. – Просто… – Она взглянула на меня и потёрла шрам на ладони, оставшийся после того, как мы, когда нам было по восемь, по моему настоянию порезали себя, чтобы стать сёстрами по крови. Её веснушки проступили особенно отчётливо, как бывало всегда, когда она чувствовала неловкость. – Ты не думаешь, что мы уже выросли из такого рода историй?
Я сглотнула:
– Какого рода?
– Ну… – задумчиво протянула Джерм. – Про просыпающуюся маму. – Она смущённо потупилась. – С обязательным счастливым концом. Сказки, одним словом.
Я опустила глаза на исписанный лист бумаги, пытаясь проглотить ком в горле. Её слова стали для меня полной неожиданностью: Джерм всегда обожала мои истории. Благодаря им мы познакомились. И какой смысл сочинять что-то без счастливого конца?
– Просто мне кажется… – Джерм зарделась, из-за чего её веснушки стали ещё заметнее. – Мы всё-таки уже в шестом классе. Пора задуматься о реальной жизни, а не цепляться… ну… за детство.
Скажи мне это кто-то другой – я бы даже внимания не обратила, но Джерм была моей лучшей подругой. И в чём-то она была права.
Внезапно я взглянула на нас словно со стороны: вот Джерм с подведёнными глазами и в клетчатом пальто, на которое она копила с прошлого Рождества, а вот я в своём мешковатом комбинезоне, футболке, которая уже давно мне мала, а вместо нормального аксессуара у меня на шее висит любимый фонарик в виде волшебной палочки из «Гарри Поттера». В последнее время я всё чаще ловила себя на том, что подмечаю, как Джерм с каждым днём выглядит старше, а я совершенно не меняюсь.
– Ну, я подумаю над этим, – нарочито легкомысленно бросила я, закрывая блокнот.
Джерм дипломатично отвела глаза, пожала плечами и улыбнулась.
– Но история правда классная, – сказала она. – Я бы никогда до такого не додумалась.
Я благодарно толкнула коленом её колено. Именно так мы с Джерм поддерживали друг друга: не давая каждой забыть о том, что у неё хорошо получалось. Джерм, например, была самой быстрой бегуньей в Сипорте и умела очень громко рыгать. Я же была маленькой и тихой, но упрямой и с богатым воображением.
Вот и сейчас Джерм вскочила, как тигрица, преисполненная энергии:
– Мне пора домой, мама готовит тако. – Меня кольнула зависть при мысли о её шумном, кипящем жизнью доме и тако. – Увидимся в школе.
На подъездной дороге она запрыгнула на велосипед и налегла на педали. Я проводила её взглядом, расстроенная, что она уехала, а в голове у меня без конца крутились мысли о её словах и назревшей необходимости сделать выбор.
Дома царил полумрак, и в потревоженном мной воздухе закружили пылинки, мерцая в падающем из окон свете. Я пошла на кухню и, нахмурившись, сунула блокнот в щель между холодильником и рабочим столом, затем приготовила ужин для нас с мамой: два бутерброда с арахисовым маслом и бананом, немного варёного горошка, потому что нужно есть овощи, и твинки [1] на десерт. Встав на стул, я достала с верхней полки шкафчика шоколадный соус, чтобы полить им бисквит, умяла свою порцию, начав с десерта, а остальное поставила на поднос и отправилась с ним по лестнице наверх.
Мама сидела в комнате со скошенными стенами в конце чердачного коридора и перепечатывала на компьютере что-то из толстого буклета. Длинные чёрные волосы она заправила за уши, чтобы не мешали. Её стол был усеян листочками-напоминаниями: «Работа», «Поешь», «Прими витамины». На тыльной стороне ладони ручкой было выведено: «Роузи».
– Ужин, – сказала я, ставя поднос на край стола.
Она печатала ещё несколько минут, прежде чем заметила меня. У мамы была убийственно скучная работа – что-то связанное с вводом данных. По сути, она перепечатывала что-то из книг и отправляла это своему начальнику, живущему в Нью-Йорке. На углу монитора была приклеена бумажка с её рабочим расписанием и контактами начальника, и мама никогда не поднималась из-за стола раньше или позже указанного времени.
Похожие книги
