Этим утром ударил первый морозец. Воздух стал колючим, словно кто-то рассыпал миллиарды кристаллов льда. Звенящая тишина окутала лес. Трава, опавшие листья, покрытые инеем, хрустели под ногами, как настоящий снег. Алена воспользовалась возможностью и пошла в село.
По дороге не раз остановилась, встречая знакомых, которых с каждым днем становилось все больше. Казалось, что она снова перенеслась в Каменку, где знала каждый дом, кустик, не говоря уже о соседях. Кто-то только здоровался, кто-то благодарил за помощь или просил совета. Для каждого нужно было найти хоть пару минут.
Голос Зари и мужской, незнакомый Алена услышала издалека и поспешила на шум. Подойдя ближе, узнала Радомира, немного успокоилась, замедлила шаг. Не хотела мешать разговору, который все больше перерастал в ссору. Говорили о воспитании детей, а к этой теме ни одна мать не останется равнодушной.
– Лучше бы за мальцом следила, оставляешь его без пригляда.
– За чудищем своим следи, стреножь и пусти в поле. Не ровен час затопчет кого.
“Чудище” оказалось под стать своему хозяину: крупный вороной конь с блестящей шерстью нетерпеливо бил копытом, раздувал ноздри. Только совсем не пугал Мала. Малыш уверенно шел ему навстречу, но Алена успела перехватить его и отвлечь леденцом.
– Отец ему нужен, чтобы воспитывал, – настаивал Радомир, сделав еще один шаг навстречу молодой женщине.
– Своих роди и воспитывай, – ответила она, не отступив. – Ты парень видный, быстро жену найдешь. Вот уж не поверю, что ни одной девке или бабе не поглянулся?
– Знаешь же, что никто, кроме тебя мне не нужен. Как заноза, в сердце сидишь.
– А ты вынь да забудь. Зарастет, и не заметишь.
– Если я не хочу забывать?..
Радомир сжал ее плечи, притянул ближе, словно собирался поцеловать. Улыбка сошла с губ Зари.
– Пусти! – процедила она.
Сказала негромко, но было в ее взгляде нечто такое, что мужчина отступил. Широкие ладони скользнули по плечам женщины, сжались в кулаки. Развернулся и пошел прочь. Оседлал на коня, но не спешил уезжать.
– Все равно моей будешь, – произнес Радомир.
– Ага, когда рак на горе свистнет.
– Раз в году и папоротник цветет.
Заря попыталась улыбнуться, но ничего не вышло. Левый уголок рта дернулся и опустился вниз. Из груди вырвался глубокий вздох не то облегчения, не то отчаяния.
Алена решила, что можно больше не скрываться. Взяла Мала за руку, подошла. Достала из сумки берестяной туесок, сняла крышку и протянула гостинец. Мальчика не пришлось уговаривать. Ладошка нырнула внутрь и вытащила оттуда маленькое янтарное яблоко. Оно казалось прозрачным и едва не светилось, стоило только посмотреть сквозь него на солнце.
– Что это?
– Это цукаты. Я сама варила. Кушай на здоровье.
Мал оглянулся, получил одобрение матери и осторожно надкусил фрукт. Прожевал, облизнулся и засунул оставшееся яблоко целиком в рот.
– Вкусно. Спасибо! – пробормотал мальчик, забрал подарок и убежал.
Алена дождалась, пока он скроется в саду, где обрезал деревья Сур. Кивнула подруге на лавку. Сели, помолчали.
– Обижает? – спросила Алена.
– Кто? Радомир? – улыбнулась Заря, но глаза остались серьезными. – Он только с виду такой, на колдуна похожий, а так… Проходу не дает уже второй год. Девки по нему сохнут, а он, дурной, не замечает. Даже сватов присылал по весне.
– А ты?
– Проводила по-хорошему, а теперь бы взашей выгнала. Никто мне не нужен. Ни одному не верю.
