Воспоминания о Верувине. Полное собрание - страница 36

Нори задумался. Он посмотрел на Тальку и спросил её:

– Ну так… к чему ты это всё? И почему вдруг стала говорить со мной, зачем подошла? На барбакане ты была чёрствой, безразличной…

– Была, – тут же кивнула Талька. – Да я и осталась… просто впечатлена тем, что ты выжил. К чему я это всё говорю, спрашиваешь? К тому, что настоящая война не имеет знамён, Нори. Настоящую войну нельзя выиграть, потому что мы ведём её против непобедимого противника – смерти. И если в осаде Тагервинда ты не умер, значит, ты прожил ещё один день, выиграл ещё один бой. Раньше тебе было легко побеждать, ведь… кто ты там, я забыла, ткач? Гончар?

– Гончар, – кивнул Нори, торопя продолжение разговора.

Талька кивнула. К этому моменту они уже начали подниматься по рельефной земле, из которой выглядывали камни и маленькие утёсы. Стена, растянувшая по левую руку от них, становилась всё меньше по мере приближения к её краю.

– Раньше было легко, потому что ты жил, а не выживал, – спокойно продолжала Талька. – Тебе помогал отец, у тебя был дом. Так ведь? Я помню, ты говорил об этом с Сабиром. А теперь ты один, принятый в армию императора, которого должен был уничтожить. Скоро он поведёт нас в новый поход, за следующим лордом, и ты тоже пойдёшь туда, чтобы снова сражаться со смертью. И это будет гораздо сложнее, чем лепить горшки.

На Нори нахлынула печаль. Он ждал от Тальки воодушевляющих слов – сам не знал, почему, – а получил только внушающие тревогу указания на скорое будущее. Они поднялись по малозаметной тропе, взошли на скалу, торчащую из горного хребта, и Талька села на её краю. Она свесила ноги и откупорила бутылку. Нори, уже немало утомившись, подошёл к краю и увидел с этого места все окрестности Тагервинда – всё поле боя и весь город от стены до горных хребтов и каменоломен. Солнце садилось на западе и освещало всю эту территорию, как всегда, роняя зубастую тень на городские строения.

Нори сел рядом со спутницей и вздохнул. Талька посмотрела на него и молча протянула бутылку с тёмной жидкостью. Нори с опаской понюхал содержимое и, поняв, что это вино, сделал несколько глотков. Холодная жидкость, дарящая горячие ощущения – этот феномен всегда удивлял его молодой, не изощрённый наукой разум. Нори откашлялся, встряхнул головой и вернул вино Тальке.

– Ну как? – с едва заметной улыбкой спросила она.

– Приятное, – кивнул Нори, как будто разбирался в вине, хотя на самом деле пробовал его всего пару раз в жизни. – Греет, и не слишком резкое. Но я больше люблю эль.

Талька усмехнулась, махнула на него рукой и сделала несколько глотков.

– Надеюсь, ты слушал всё, что я тебе сказала. Радуйся, что жив, парень, потому что вон на той стене… – она указала на длинную белую стену Тагервинда, которую всё ещё восстанавливали после осады. – …там сгинула куча хороших людей, которые дрались, пили и разбирались в людях гораздо лучше, чем ты. По всем трём параметрам они, конечно, уступали мне, но я уже сдалась в поисках достойного оппонента.

Нори посмеялся над её высокомерием и сказал:

– Меня удивляет, что ты родилась женщиной.

– Меня тоже, – усмехнулась Талька. – Наверное, это для того, чтобы опозорить всех вас, мужичьё несчастное. Как же всё-таки удивительно, что выжил именно ты…