Воспоминания о Верувине. Полное собрание - страница 39

Осадный лагерь был развёрнут быстро, большая часть войска скрывалась в лесной чаще и была невидима из города. Ренамир хотел избежать лишнего кровопролития, но на следующий день после его прибытия из Пелетейна прибыл гонец с единственной вестью: лорд Занкар не отдаст город без боя. «Горделивый петух!» – грубо крикнул Ренамир в ответ на послание и добавил: «Передай своему лорду, что через два дня я отрублю ему голову на центральной площади Пелетейна». Нори был свидетелем этой сцены, но, даже услышав эти слова в виде цитаты со стороны любого солдата, он бы ни на секунду не усомнился в решительности молодого императора. Ренамир не стал ждать и атаковал Пелетейн в тот же вечер.

Нори тогда стоял в строю, смотрел на то, как недалеко от него идёт закованный в латы первый полк авангарда. Четыре широких ряда рыцарей, укрываясь щитами, выходили из леса, а над ними освещали небо снаряды требушетов. Лучники Пелетейна отстреливались, но объём залпов говорил о малой их численности – их было едва ли не вдвое меньше, чем защитников Тагервинда. Вслед за первым полком пошёл второй – в кольчугах и синих наплечниках, как раз такой доспех Нори стянул на берегу Тага, чтобы выжить. Только теперь он осознал, что с тех пор прошёл уже месяц или около того – он потерял счёт дней после попадания в армию. С синхронным жужжанием четвёртый полк, расположенный неподалёку, выпускал залпы стрел один за другим – перед стрелками стоял лично Ренамир и координировал их, передавая также команды и осадным орудиям.

У Нори начался звон в ушах от всего шума, наполнившего окружение, и этот звон как будто позволил ему абстрагироваться от всего вокруг и осознать забавную иронию: он, ещё недавно молодой гончар, пытавшийся защитить свой город, теперь был на противоположной стороне – в войске, которое неизбежно победит и поднимет свои знамёна на новых стенах. Где-то там, за каменной кладкой, дрожали такие же, как он – кто-то из них выживет или сдастся, а кто-то умрёт сегодня и проиграет ту самую схватку со смертью, о которой твердила Талька. И если перед ним, теперь уже солдатом Ренской империи по имени Нори, встанет выбор: убить невинного ради своего императора, продвинуться в службе и стать настоящим воином или пожалеть его, пусть даже подвергнув угрозе не только самого себя, но и своих братьев по оружию, – обагрит ли он клинок этой бессмысленной кровью? Сомнения Нори были решены за него. Командир полка принял команду от Ренамира и процитировал её: «В атаку-у! За империю!». Солдаты вразнобой повторяли эти слова, кричали, и вот, все сдвинулись с мест. Буря, возглавляемая сине-золотистым клетчатым знаменем, понеслась вперёд, и Нори, оказавшись в её власти, повторил слова, в которые пока ещё не верил:

– За империю…

«Рыцарь может взять ведро воды

и в миг уничтожить любой муравейник.

А если Боги тоже решат дать природе ведро?

Выстоят ли наши муравейники?»

Борен, старший разведчик армии Лавардена

Лаварден – есть какое-то особое очарование и в этом городе, и в его названии. Он всегда был экономическим сердцем Верувины, в которое с Лаварского моря прибывала золотая кровь и с юга расходилась по жилам во весь остальной континент. Здесь был самый большой порт, самая крупная и разношёрстная рыночная площадь, но здесь же был и самый высокий уровень преступности. Лорд Тавиш, правитель этой провинции, отчаянно пытался пресечь воровство, уничтожить местную гильдию наёмных убийц, разогнать вымогателей и торговцев наркотическими смесями, но вечно что-то шло не так: то стражу подкупили, то убили сержанта, то разведчики заключили с кем-то более выгодную сделку, то палки в колёса вставлял тот, о ком повествует этот рассказ – человек по прозвищу Лаварденский Змей, но в этих местах его чаще называли просто «Змей», а его настоящего имени почти никто не знал. Змей этот был коротко стриженным и аккуратным человеком, на первый взгляд худощавым, но под тканями он прятал тренированные мышцы и одну из причин своего прозвища: чрезвычайно гибкий скелет. Он всегда гладко брился лезвием, которое сам затачивал каждую неделю; всегда был вежлив с незнакомцами, помогал тем, кому помощь была действительно нужна, отчего у малознакомого с ним человека возникали вопросы: почему же «Змей»? И за что все жители Лавардена, включая лорда Тавиша, так его ненавидят? Ответ на эти вопросы сказал бы любой случайный лаварденский проходимец: «Потому что он вор!». И это правда, но правда недостаточно точная. Змей был вором чрезвычайно искусным, он использовал в своём ремесле все знакомства и связи, всю свою ловкость и изворотливость, а также очевидную лазейку в законодательстве Лавардена: чтобы приговорить человека к смертной казни, нужны доказательства совершённых им преступлений, а этих самых доказательств у стражи не было почти никогда. Иногда был только сам виновник происшествия, и так случилось как раз в день, с которого начинается наша история.