В коридоре лился свой, человеческий дождь, в придачу с такими стенаниями, какие редко услышишь на похоронах. В то время, когда пять туч изливали из себя воду, Гарфункл с большим удовольствием слизывал со дна кастрюльки крэм. Момент, в который он впервые увидел печеньки, слегка подпортил ему аппетит, но только слегка, так как крэм был просто пальчики оближешь. Да, он их облизал и аккуратно положил на бинты. От них пахло коньяком.
– Ну всё, хватит. Разревелся как девчонка, – сказал Саймон, утирая слёзы. – И вы тоже прекратите плакать. Слышите? Прекратите! – крикнул он на жильцов, те сразу же затихли. – И вот сижу я вчера у себя, разглядываю подарок и думаю: «Почему я? Почему он выбрал именно меня? Разве я заслужил? Разве я отличаюсь каким-нибудь благородством, добротой?» Да это всё не то! Вы меня совсем не знаете! – отвечал Саймон на похвалу жильцов. – Я злодей… Да, это так. За свою жизнь я совершил много зла. Наверное, поэтому я стараюсь искупить свою вину, принося вам добро… Но этого не достаточно! Это не сможет искупить все мои грехи!.. И тогда я подумал: «А что если мне поднести ему дар?» Он упомянул мороженое, но разве можно сделать из пальцев мороженое? Тогда я придумал тирамису… Да, я вернул ему подарок назад. Конечно, говорят: возвращать подарки не хорошо, – но я его не просто вернул! Я залил его коньяком и сливочным крэмом!.. Мне кажется, он проверял меня… и я думаю: я эту проверку прошёл успешно. – Двуликий опустил голову и уставился на свою обезображенную руку, потом он поднял её и прокричал: – А ведь мне ничего не стоило взять эти пальцы и поставить их сюда!
Небеса разверзлись с такой силой, что Гарфункл и жильцы пригнулись на пол и закрыли головы руками. Один двуликий продолжал стоять на месте, вперив взгляд на свои стигматы.
– Ну так что ж, – проговорил Саймон, словно опомнившись ото сна, – пора принимать заказы. Гарфункл, что тебе приготовить на завтра? Гарфункл? – Саймон постучал в дверь. – Если ты не откроешь, значит, ты завтра останешься без завтрака… Ладно, как хочешь… Иоганн! А что вы желаете покушать? Не томите, я слушаю.
– Простите меня, Саймон, но… у меня ещё остала…
– О боже мой! – прокричал Саймон, подняв лицо к потолку. – Слышать больше не могу! Скажите спасибо, что на меня снизошла благодать, а то бы!..
Саймон выдохнул и подошёл к Элвису.
– Ну а вы, Элвис, чем вы меня сегодня обрадуете?
Элвис замялся с ответом.
– Простите, Саймон, но я сыт. – Двуликий глубоко задышал. – Но вы же сами видели, какие огромные были яйца! Вы даже хотели оставить мне одно на сегодня!
– Ах, да, простите, я забыл, – сказал Саймон, отпустив гнев. – Они, и правда, были… огромные… Да, да, вы правы, переедать тоже вредно. Хорошо. Муслим! Когда вы в последний раз кушали?
– Вчера.
– А, паштет… значит, вам тоже нечего мне сказать?
– Нет, почему же? – сказал Муслим, заставив двуликое лицо просиять от радости. – Я хочу рискнуть и попробовать приготовленное вами блюдо из мозгов.
– Вы это серьёзно? – радостно воскликнул Саймон, жилец кивнул. – Уф, у меня даже сердце застучало. Да-а, это очень смело с вашей стороны, но не беспокойтесь, Муслим, я всё сделаю по высшему разряду. – Официант протянул клиенту руку и, совершая рукопожатие, добавил: – Спасибо, Муслим, вы настоящий друг и эстет в кулинарии.
Далее двуликий приблизился к возлюбленной и зацеловал её ручки.
– Дорогая, вы, кажется, вчера обещали сообщить мне ответ?
