11 января 1943 года
Тихо, мороз спал. Днём – голубые просветы…
Подготовка к наступлению на Ленинградском и Волховском фронтах завершается. Ряд признаков в Н-ской армии: усиление деятельности штабов; некоторые намёки корреспондентам, журнал[истам]: «Погодите, через недельку будет о чём писать».
Немцы, рассчитывая на пассивность Англии и США, набрасывают с Запада дивизии, чтобы остановить наш удар на Юге… Нет сомнения, что, помимо южных операций, поглощающих немецкие резервы, грянут операции и на других фронтах, в частности (а может быть, и в первую очередь) под Ленинградом. Видимо, поставлена задача: пробить блокадное кольцо и смять (охватить) немецкую группировку от Ладоги до Новгорода. Январь безусловно будет активным.
Весь день писал о Кронштадте. (Родное, близкое… Стало лучше на душе.) Завтра моя книга «Крепость Кронштадт» будет, наконец, сдана в Гос[ударственное] лит[ературное] издательство. Долог её путь – от первых записей в кронштадтской библиотеке[14].
Вечером вышел в сад… Сильный артиллерийский огонь. Тревога. (Репетиция артиллеристов или?..)
В передовой «Правды» (в связи с награждением строителей) говорится о перспективе больших строительных и восстановительных работ в Донбассе, в Приднепровье и др. (!)
Читаю о Версальском мире. – В 1918–1919 годах шла напряжён[ная] борьба за Германию, за использование её угля, индустрии и др. Франция стремилась создать континентальный блок; Англия всячески противодействовала… Будущая мирная конференция вновь поставит проблему Германии… Логика подсказывает: нам не надо толкать Германию в англо-американский капиталистический стан… Сейчас период крайнего ожесточения… Но уже ясно: Германию надо постепенно втягивать в сферу политических и хозяйственных начинаний СССР, приближать её культурно; подсекать возможность реваншистских настроений, легенд о «трагическом герое» Гитлере и т. п. Нужно сближаться с рабочими, с интеллигенцией (в Германию вернутся политэмигранты), с деловыми кругами и пр. Воскрешать «дух Рапалло»[15], если можно так условно выразиться. Нельзя допустить, чтобы Англия и другие могли – хотя бы через двадцать лет – использовать Германию как таран против СССР.
Я как-то писал в этом дневнике, что в 1920 году Уинстон Черчилль отчётливо выступал в «Evening News»[16], защищая необходимость сделать из Германии плотину против «красного варварства», обещая Германии «искреннее» сотрудничество Англии и др. Вряд ли Черчилль забыл эти серьёзные европейские планы.
Вечером, около 10.30, ко мне пришли из Пубалта[17]. Срочный вызов: на фронт, в Морскую артиллерийскую железнодорожную бригаду.
Отложил все дела, бумаги… Быстро собрался, – запер дневники, взял оружие и противогаз. Со мной едет Успенский, а Николай Чуковский и Мирошниченко[18] в авиацию. Выезд ночью. Готовятся и из штаба и из Пубалта.
Зашёл к Рыбакову[19] – он болен, но тоже едет на фронт. Сообщил мне: «Артиллерии навезли до чёрта. В 8 утра народ обрадуется… Помнишь, как били осенью? Теперь ещё хлеще будет!»
Ну, приходит наш день, всерьёз боремся!
Договорился с заместителем начальника штаба, – поеду на машине с капитаном, который везёт приказ № 08 о решении исторической задачи – прорыве блокады.
«В последний час». – Взяты Минеральные Воды. Пятигорск, Кисловодск и др. – весь район. Видимо – рывок конницы и танковых частей. Чтобы выйти к Ростову, надо преодолеть расстояние в 400 километров, если не больше, а наши идут наперерез по Нижнему Дону, и им до Ростова осталось менее 75 километров. Отлично!
