Зрительная память у меня была неплохая, поэтому я решил вернуться в центр, ориентируясь по указателям, добраться до ТЦ, у которого все произошло, а оттуда уже следовать маршрутом, который мне показала Мария. Так я и сделал. Поплутал, конечно, немного, но в итоге выехал к зданию с пирамидой на крыше, хоть и с другой стороны. К моему разочарованию, бассейн уже закрылся. Парковка опустела, здание было темным – только за стеклом мягко фосфоресцировала вода, подсвеченная встроенными в стенки чаши лампами.
Я настолько устал и выдохся, что решил заночевать прямо там – на парковке. Сил не было думать о чем-то, искать местечко поукромнее. Сообразил только поставить будильник в телефоне на семь. Вряд ли бассейн откроется раньше.
Я заполз в спальный мешок, скрючился в позе креветки – места в багажнике не хватало, чтобы лежать во весь рост. Даже вой полицейской сирены на фоне неутихающего городского шума не помешал мне провалиться в сон.
Я снова оказался в том доме. Сразу его узнал, хотя на этот раз не сидел у подножья лестницы, а смотрел на нее сверху, сквозь перила второго этажа. Я чувствовал под ладонями гладкость полированного дерева, коленями ощущал шероховатость коврового ворса. Рядом поблескивали рассыпанные повсюду в беспорядке камушки. Валялась открытая голубая коробка с монстром на крышке.
И все же на этот раз я видел знакомую сцену в другой перспективе. Внизу, на полу прямо подо мной, лежала Мария. Лежала лицом кверху, закрыв глаза и раскинув руки, будто собиралась сделать снежного ангела. Светлые дреды рассыпались вокруг головы, образуя сияющий в беглом солнечном луче нимб. Браслет на запястье порвался. Разноцветные стеклянные бусины раскатились по полу, образуя спиралевидный узор, так что казалось, девушка лежит в центре странного лабиринта. Из-под тела медленно растекалась темно-красная, почти черная жидкость. Словно приливная волна, она поглощала бусину за бусиной, виток за витком спирали, пока не коснулась стен. Тогда глаза на бледном лице Марии распахнулись, и она закричала.
Меня разбудил собственный вопль. Я забыл, что сплю в спальнике, и забился, извиваясь и стукаясь о стенки багажника, – казалось, меня связали по рукам и ногам. Потом, конечно, очухался, обливаясь потом, хотя машина за ночь остыла и в салоне установилась температура холодильника. Стекла в машине запотели от дыхания, но сквозь туманную муть проникал утренний свет. Будильник еще не звонил. Я кое-как выпутался из спальника, накинул куртку и выполз наружу, глотнуть свежего воздуха.
Небо надо головой очистилось, только легкая вата облаков переливалась перламутрово-розовым и сиреневым в лучах поднимающегося над крышами домов солнца. Одно из облаков формой напоминало динозавра – такого, с воротником вокруг шеи. Как они там называются?
– Ты что, меня сталкеришь?
Я аж на месте подскочил и чуть не описался – переполненный мочевой пузырь уже какое-то время напоминал о себе. Развернулся и наткнулся на яростно-синие глаза девчонки с дредами. Сейчас, в утреннем свете, я смог как следует ее рассмотреть, и от увиденного у меня захватило дух. Ее волосы были не просто светлыми, а почти белыми. Белыми были и сердито нахмуренные брови, и ресницы, наверное, тоже – просто она их красила. Немного пухлые аккуратные губы сурово поджались, глаза с приподнятыми внешними уголками прищурились, высокие скулы мазнул гневный румянец. Она злилась на меня, наверное, принимая за извращенца. А я и чувствовал себя извращенцем, потому что пялился на нее во все глаза, зная, что у меня встал и что это не просто обычная утренняя «неприятность», как однажды назвала эрекцию мама.
