– Прости, Мария, пожалуйста, я…
– Да Маша я, Маша! – раздраженно перебила она, выплывая из оранжевых и лиловых пятен. – Хосспади ж, ну вот знала я, что все это добром не кончится. И на хрена я только в этот гроб на колесиках села?!
Я осторожно потер пульсирующий лоб. Шишка по ощущениям выросла за ночь до размеров хорошего рога.
– А Маша – это как в «Маше и Медведе» [17]? – осторожно спросил я, решив, что угадал происхождение прозвища Марии. Уж больно она напоминала эту мультяшную героиню – такая же маленькая, шустрая и агрессивная.
– Вот медведя, – тяжело вздохнула девчонка, – мне только и не хватало.
Я вонзил зубы в истекающий кетчупом и мясным соком бигмак и понял, что никогда еще не был так счастлив.
На самом деле я не собирался идти в «Макдоналдс». Туда направлялась Мария, в смысле Маша, чтобы позавтракать. Я сообразил, что в «Макдаке», как его называла Маша, есть туалет, и увязался следом. Мочевой пузырь уже просто разрывался. К тому же в туалете можно было бы умыться и даже зубы почистить… Если бы, конечно, я взял с собой зубную щетку и пасту. Но не лезть же было за ними в машину на глазах у девчонки? Я же, типа, не там ночевал. Я же человек цивилизованный, не бомж какой-то.
Правда, когда я поймал свое отражение в зеркале над раковиной, моя уверенность в собственном статусе заметно поколебалась. Жирные черные патлы стояли торчком над продолговатой шишкой, конкурирующей лиловостью с синяками под опухшими со сна глазами. Одежда мятая, будто только что вытащил ее из мусорки и нацепил. На подбородке и верхней губе начала пробиваться светлая щетина, дико сочетавшаяся с крашеными волосами. Самое время вставать у ближайшего супермаркета со стопкой благотворительных журналов «Мимо дома» [18]. За полчаса смог бы на сытный завтрак заработать.
Вдруг меня повело, в глазах потемнело, и не ухватись я за стену, вписался бы носом прямо в раковину. К счастью, в такую рань в туалете я был один, и никто моего позора не видел. Вот почему на последние деньги я накупил себе еды. Как я продвинусь в своих поисках, если завалюсь в голодный обморок и башку себе расшибу? К тому же в «Макдоналдсе» так зазывно пахло жарящимися котлетами и горячим сыром!
– Зовут-то тебя как, медведь? – спросила Маша, сидевшая напротив и деликатно посасывавшая молочный коктейль через трубочку.
– Мно-мна, – невнятно прочавкал я, выуживая из пакетика на подносе самые длинные и сочные палочки картошки фри. Медведь мне польстил – ровно на секунду, пока я не сообразил, что девчонка имеет в виду злосчастный мультик.
– Ты хавчик в себя так быстро не запихивай, – посоветовала Маша, макнув свою картошку в трюфельный майонез. – Пузо потом болеть будет. Так как там тебя?..
Я с усилием проглотил огромный кусок уже второго бигмака, помог ему на пути в желудок глотком колы и просипел:
– Ноа. Ты извини, я…
Она подтолкнула ко мне пачку чистых салфеток.
– Кетчуп вытри с бороды. И кончай уже извиняться, задолбал. Скажи лучше, что там у тебя стряслось.
Я так и замер с салфеткой у рта. Мария эта что, экстрасенс? Или у меня прямо на лбу написано? Хотя да, наверное, написано. Фиолетовым маркером.
– Ты про это? – Я ткнул пальцем в направлении шишки. – Это фигня. Просто тормознул резко и о руль приложился.
– Ага, – покивала Маша, качая дредами. – И в машине ты не ночевал. И гамбургер этот несчастный в себя запихиваешь не с голодухи, просто ты их очень любишь. А воняет от тебя из-за усиленного этого… – она повертела маленькой кистью, будто пыталась выудить из воздуха нужное слово, – потоотделения, так?
