– Тебе же переодеться надо, вызывай Сивку-Бурку обратно!
– Зачем? – изумилась Лена.
– Ну влезешь ему обратно ухо, вылезешь через другое и вернёшь себе старый вид…
– Ну, уж нет! В кои-то веки я предстану перед твоими родичами в цивилизованном, с их точки зрения, виде. Не буду переодеваться и всё тут! – упёрлась Лена.
Они постарались как можно тише пробраться в имение Осипа Терентьевича через вход для прислуги на кухне. Заодно решили перекусить перед долгим и беспробудным сном. Увы, народный артист уже поджидал их именно там. В теплом стеганом домашнем халате и тапочках с мехом, окруженный ароматом копченостей и свежей выпечки, он совсем не напоминал того цепкого и расчетливого главу семейства, который всегда держал всё под контролем.
– Ну как? – первым делом спросил он, не показывая ни капли удивления при виде измазанного в земле сына и бывшей сотрудницы, одетой в дорогое бальное платье.
– Проблема решена, пап, – спокойно доложил Кристиан.
– То, что она решена, я понял, как только увидел, в каком вы оба виде. Подробности, дети мои, мне необходимы подробности!
– Это оказался Сивка-Бурка, помнишь сказку? – Кристиан, уставший, прислонился к стене, а Лена принялась доставать из холодильника всё необходимое для бутербродов.
– Помню… – осторожно произнес Осип Терентьевич. – Что он потерял в моем саду?
– Он сказал, что в такое время года поля пшеницы найти не так просто, – вздохнул Кристиан, плюхнувшись на стул и с надеждой глядя на то, как Лена режет сыр и буженину.
– И как, сказки правду говорят? – спросил хозяин имения.
– Вон, видишь, какая у нас Лена снова сказочная? – хмыкнул Кристиан.
– Лена у нас всегда сказочная, – в тон сыну ответил Осип Терентьевич и впервые тепло улыбнулся.
Лена поставила перед мужчинами тарелку с бутербродами, а сама достала пару соленых корнишонов и с хрустом откусила один из них, жмурясь от удовольствия. Оба мужчины задумчиво уставились на нее, ворча, насколько её поведение противоречит её внешнему виду. Лена смутилась, положила оставшийся огурчик на тарелку и скромно призналась:
– Мы там вам сторожку на досочки разнесли, но это всё моя вина! – она изо всех сил старалась показать, насколько виноватой чувствует себя.
– Лена, ты, как всегда, восхитительна! – воскликнул Осип Терентьевич. – Настолько восхитительна, что я, наверное, до конца своих дней буду прощать тебе фонтаны, сторожки и даже не знаю, чего ещё! Может, всё-таки, выйдешь замуж за моего оболтуса? Он теперь как раз свободен!
– Так её Кощей и отпустил, – неразборчиво хмыкнул Кристиан, дожевывая бутерброд. Осип Терентьевич был одним из немногих людей в окружении Лены, знавших, кто на самом деле скрывается за личиной успешного бизнесмена Константина Афанасьевича Чернова.
– Придётся всё-таки удочерять! – легко согласился старший Красов.
– Да нет между нами с Кощеем ничего, кроме работы, и не будет! – привычно возмутилась Лена. Её реплику мужчины проигнорировали.
– Я очень доволен результатом! Благодарю вас, дети мои! Вы, конечно, понимаете, что я не могу организовать в честь вашей победы торжественный ужин, ибо только единицы знают, что именно я выращиваю в той части сада. Но, Лена, прошу, погости у нас до вечера, а потом я отправлю тебя экипажем обратно в Москву.
– Спасибо, пап! А теперь мы спать! – довольно резко прервал его Кристиан. Он схватил подругу за руку и потащил прочь из кухни. Лена была ему за это благодарна, поскольку боялась, что заснет, стоя на шпильках, но самостоятельно прерывать Осипа Терентьевича она всё ещё стеснялась. Однако, стоило им выйти на пушистый ковер в одной из гостиных, как Лена тут же сняла умопомрачительно сверкающие туфельки и с наслаждением перекатилась с носка на пятку и обратно.
