– И что говорили?
– Разные вещи. Один сказал, что я "не такая, как на фотках". Другой – что я "слишком сложная". Последний вообще заявил, что встречался с персонажем, а не с человеком.
В её голосе я услышал боль, которую она обычно скрывала за жизнерадостной маской.
– Мне кажется, они просто не были готовы к настоящим отношениям, – сказал я.
– Может быть. А может, я действительно потеряла себя где-то между камерами и лайками. Иногда мне самой трудно понять, где заканчивается Анна-блогер и начинается просто Анна.
– А сейчас понимаете?
Она задумалась:
– С вами – да. Странно, но да. Может быть, потому что вы изначально были настроены скептически. Не ждали от меня постоянного шоу.
– И это хорошо?
– Очень. Освежающе. – Она повернулась ко мне полностью. – А у вас как с отношениями?
Теперь настала моя очередь чувствовать дискомфорт:
– По-другому, но тоже сложно.
– Как по-другому?
– Женщины часто влюбляются в стабильность. В успешного архитектора с предсказуемым будущим. А когда узнают, что у меня есть собственные мечты и планы, которые могут изменить всё…
– Они пугаются?
– Скорее, разочаровываются. Оказывается, им нужен не романтичный мечтатель, а надёжный партнёр со стабильным доходом.
– И вы выбираете мечты?
– До сих пор выбирал. – Я посмотрел на неё. – А ты что выбираешь – образ или себя?
– Пытаюсь найти баланс. Но пока не очень успешно.
Мы снова помолчали. Город внизу жил своей жизнью, а мы сидели в маленьком оазисе спокойствия и говорили о том, о чём редко говорят малознакомые люди.
Анна внимательно посмотрела на меня:
– А вы знаете, что такое синдром самозванца?
– Нет.
– Это когда успешный человек считает себя обманщиком. Думает, что не заслуживает своих достижений, что все его успехи – это случайность или удача.
– И?
– У меня это есть. Постоянно сомневаюсь, действительно ли я талантлива или просто повезло с аудиторией. А у вас, кажется, противоположная проблема.
– Какая?
– Вы думаете, что ваши благородные мотивы недостаточно важны по сравнению с коммерческим успехом. Но это не так.
Её слова задели что-то глубокое, и я почувствовал неожиданную благодарность за понимание.
– Откуда вы это знаете? – спросил я.
– Опыт, – усмехнулась она. – Плюс хорошая интуиция на людей. Профессиональная деформация блогера.
Мы снова помолчали, но это молчание было уже другим – более близким.
Она вдруг засмеялась – тихо, но искренне:
– Забавно получается. Я затеяла эксперимент, чтобы доказать, что могу строить значимые отношения. А они начинают строиться сами, когда я этого не планирую.
– А я согласился на эксперимент ради денег на проект. А получаю… что?
– А что получаете?
Я посмотрел на неё – на лицо без макияжа, на глаза, в которых не было наигранности, на искреннюю улыбку – и понял, что не знаю, как это назвать.
– Получаю человека, с которым могу говорить о важных вещах, – сказал я наконец.
– Это хорошо?
– Очень.
Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и на балконе стало прохладно. Анна поёжилась.
– Нам стоит зайти, – сказал я. – Ты только что болела.
– Наверное. – Но она не торопилась вставать. – Максим, а что будет дальше?
– В каком смысле?
– Ну, с нами. С экспериментом. Мы же не можем продолжать притворяться, что это просто деловая договорённость.
Вопрос повис в воздухе. Я и сам не знал ответа.
– Не знаю, – честно признался я. – Контракт подписан на девяносто дней. Но то, что происходит между нами… это не было в планах.
