Временный сосед - страница 16

Вопрос был неожиданно точным. Я вернулся к креслу и сел, обдумывая ответ.

– Знаете, когда постоянно проектируешь дома за пятьдесят миллионов для людей, у которых уже есть три других особняка, начинаешь чувствовать… пустоту. Красиво, дорого, престижно, но зачем? Какой в этом смысл?

– И?

– А потом видишь кадры из Сосновки. Семьи с детьми в тесных вагончиках. Пожилые люди, которые потеряли всё. И понимаешь, что твои навыки можно использовать для чего-то действительно важного.

Анна кивнула и неожиданно сказала:

– Я вас понимаю.

– Правда?

– Конечно. У меня же та же история, только наоборот. Я начинала как художник, иллюстратор детских книг. Мечтала создавать что-то красивое и значимое. А теперь вся моя жизнь – это реклама кремов и рекомендации кафе. Тоже красиво, прибыльно, но…

– Но пусто?

– Иногда. Хотя мои подписчики – замечательные люди. Они меня поддерживают, вдохновляют. С ними я чувствую связь.

– Значит, не всё потеряно.

– Наверное. – Она улыбнулась, и несмотря на красный нос и растрепанные волосы в этой улыбке было что-то очень тёплое. – А знаете что забавно?

– Что?

– Когда вы рассказываете о своём проекте, у вас полностью меняется голос. Вы говорите… страстно. Как будто это не бизнес, а личная миссия.

Я почувствовал лёгкое смущение:

– Возможно, я слишком эмоционально отношусь к работе.

– Это не плохо. Это прекрасно. Мало кто сейчас работает для души, а не только для денег.

Мы помолчали. В комнате стояла странная тишина – не неловкая, а комфортная. Как будто мы лучше узнали друг друга и поняли, что есть что-то общее.

– Максим, – сказала она наконец, – а можно мне как-то… помочь? С проектом, я имею в виду.

– Помочь? – удивился я. – Как?

– Ну, у меня двести тысяч подписчиков. Могу рассказать о ваших домах, привлечь внимание, может, ещё инвесторы найдутся…

– Анна, это… это очень великодушно с вашей стороны, но…

– Но что? – Она приподнялась на диване, и несмотря на болезнь в её глазах загорелся азарт. – Вы думаете, мои подписчики интересуются только макияжем и кафе? Многие из них – умные девочки, у которых есть собственный бизнес или богатые бойфренды. Если подать это правильно…

– Ты бы это сделала? Хотя мы знакомы всего пять дней?

– А почему нет? – Она пожала плечами. – Хорошие дела нужно поддерживать. Плюс мне нравится идея. Может быть, это шанс сделать что-то действительно значимое через мой блог.

Я смотрел на неё и чувствовал, как что-то меняется у меня внутри. Эта девушка, которую я поначалу считал пустой блогершей, оказывается, готова помочь совершенно незнакомому человеку в его мечтах.

– Спасибо, – сказал я и понял, что голос звучит более тепло, чем обычно. – Это… значимо.

– Не стоит благодарности. – Она снова улыбнулась. – Кстати, а что ваши друзья говорят о проекте?

– Какие друзья? – рассмеялся я. – У архитекторов обычно нет времени на социальную жизнь.

– Совсем нет друзей?

– Есть один. Денис Сергеевич Волков, шеф ресторана. Мы вместе учились, он единственный, кто не считает мои идеи совершенно безумными.

– А остальные считают?

– Коллеги говорят, что я трачу талант на ерунду. Зачем строить для бедных, если можно получать большие деньги за элитное жильё?

– И вы их слушаете?

– Стараюсь не слушать. Но иногда сомнения закрадываются.

Анна внимательно посмотрела на меня:

– А вы знаете, что такое синдром самозванца?

– Нет.

– Это когда успешный человек считает себя обманщиком. Думает, что не заслуживает своих достижений, что все его успехи – это случайность или удача.