Тот в ответ хотел дать тумака, но Ивар увернулся.
Христиан, все так же верхом, приблизился к воротам и привстал, сколько мог, на стременах.
– Тут все завито плющом, хотя какой-то герб есть. Что на нем изображено – не вижу, слишком темно. Зато я вижу еще кое-что.
– Что?
– Вон смотрите, на той стороне, за оградой, растет дерево. Одна ветвь протянута в сторону забора. Была бы у меня нога в порядке, я бы вскарабкался на забор, прыгнул на эту ветвь и спустился бы по стволу вниз. Вряд ли привратник откроет нам ворота, если мы будем стучать снаружи, но если захватить его врасплох изнутри, обстановка может сложиться в нашу пользу.
Поскольку других планов никто не предложил, было решено отправить Ивара на разведку. Гвардейцы поставили лошадь Ивара под ограду, на спину лошади встал Йохан. На плечи Йохана вскарабкался капитан фон Гейделиц, сев ему на плечи, а по капитану, как обезьяна, вскарабкался гибкий и вертлявый Ивар. Только так они смогли дотянуться до верхних камней ограды. Ивар подтянулся, перебросил ногу, оседлал камень.
– Тут целая крепость, – шепнул он вниз, – по верху стены идет дорожка для часового. Но никого из стражников я не вижу. Мне следует осмотреть все подробнее, господин капитан?
– Действуй!
Ивар исчез. Через несколько томительных минут раздался негромкий вскрик и хрип. Еще через полчаса Ивар показался на стене, но с противоположенной от ворот стороны.
– Тут был часовой, – доложил Ивар. – Спал на стене. Пришлось его прирезать. За сон на посту. Больше никого на стене нет. Я оббежал вокруг дома по стене. Бросьте мне веревку, я ее привяжу. Поднимайтесь скорее.
По этой веревке взобрались сперва капитан, а затем Йохан. Христиан, забрав лошадей, отвел их на двадцать шагов вправо. Там он стал в тени, чтобы не привлекать к себе внимания.
Верхняя часть стены отвечала всем требованиям фортификационного искусства. По верху шла выложенная каменной плиткой дорожка. С наружной стороны ее защищал мощный шестифутовый каменный парапет с бойницами. Расставив на стене стрелков, можно было отбить любой штурм. К счастью для гвардейцев, сейчас на заборе никого не было.
Сам дом, сверкая в лучах Луны, возвышался посреди сада. В саду были розарий, фонтан, росли многочисленные фруктовые деревья. Дорожки, посыпанные гравием, вели к дому и хозяйственным постройкам: конюшня, сараи, флигель для прислуги…
Как оказалось, с забора вниз, в сад, можно было спуститься по удобной лестнице. Но тут их ожидал сюрприз.
Девять громадных черных псов, во дворе, внизу лестницы, скалили зубы.
Собаки глухо рычали, не поднимая лая, что выглядело еще страшнее. Любой воришка, попытавшийся поживиться тем, что плохо лежит, уже бежал бы отсюда без оглядки. Но гвардейцам отступать было уже поздно.
Все трое сняли со спин арбалеты, и не торопясь, перестреляли собак. Обошлось почти без шума, только одна или две псины перед смертью взвизгнули.
Теперь можно было спускаться.
Прокравшись к зданию сторожки, Ивар осторожно заглянул в слабо освещенное окошко. Внутри, на столе, догорал свечной огарок, а на топчане, рядом с печью, спал, открыв рот, косматый сторож.
Ивар тихонько потрогал дверь – закрыта изнутри. Гвардеец извлек стилет, и осторожно, по четверти дюйма, сдвинул железный засов.
Все трое ворвались в сторожку и окружили старика. Тот вскинулся спросонья, изумленно оглядел незнакомцев, и уже собирался открыть рот, чтобы заорать, но Йохан предусмотрительно зажал ему рот своей лапищей.
