– Шкипер очень удивился. Он возмутился недостачей и пообещал во всем разобраться. Он вызвал Диего и поинтересовался, весь ли груз он мне сдал. Суперкарго стал уверять шкипера, что выдал мне из трюмов все, что мне причиталось, до последнего ящика. Однако от меня не укрылось, что племянник испытал заминку и запнулся, когда шкипер спросил его об исчезнувшем грузе.
Я понял, что он врет. Тогда я взялся на этого негодяя всерьез. Я выволок крысеныша из каюты, и уложил на палубу.
Я приставил ему кинжал к уху и пообещал, что буду резать его на кусочки, пока мне не вернут недостающие сундуки. Я не хотел причинять ему вред… только попугать… но так получилось, что он дернулся, и я немного надрезал ему ухо. Потекла кровь.
Этот негодяй взвыл и стал угрожать мне лютой смертью. Вот тогда-то я рассердился, по настоящему.
Я заявил, что если и это не поможет, то сперва отрежу одно ухо, затем другое, потом нос, потом пальцы, и буду резать его по кусочкам до тех пор, пока мне не вернут груз. Суперкарго сперва угрожал мне, требуя отпустить, потом плакал, клялся мадонной и скулил что-то.
Тут вмешался шкипер. Он предложил решить дело полюбовно – предложил мне самому осмотреть шебеку и убедиться в их честности.
Пришлось отпустить этого подлеца суперкарго. Я самолично, вместе со шкипером, осмотрел трюмы, кухню, матросское помещение, каюту капитана, канатный ящик, и даже ту маленькую каютку-форпик в самом носу, где они держат всякий хлам.
Барон поинтересовался:
– И что?
– И ничего. Я ничего не нашел. Наших ящиков, действительно, не было.
Барон покутил головой:
– Интересно. Что ты предпринял дальше, Йохан?
– Шкипер, решив, что крыть мне нечем, даже принялся утешать меня. Он сказал, что понимает мое огорчение. Но, во время рейса, бывает, случается шторм, и море смывает какой-нибудь ящик за борт.
И вот тут-то, господин капитан, я окончательно понял, что шкипер тоже лжет, хотя, на какой то миг, я ему даже поверил. Видите ли, господин капитан, первое, что я спросил Ивара (когда разыскал шебеку), я поинтересовался, как Ивар добрался. Ведь я человек вежливый…
Ивар, который, как вы знаете, сопровождал груз из Барселоны, заверил меня, что за три дня плавания отлично выспался, поскольку море было… как зеркало. Шебека скользила, поставив все паруса, улавливая малейшее дуновение бриза.
– Это так, Ивар?
– Так точно, господин, капитан. Это было самое приятное морское путешествие, какое я могу припомнить. Никакого шторма и в помине не было.
– Что было дальше, Йохан?
– Признаюсь, господин капитан, такая ситуация заставила меня растеряться. Я посоветовался с Иваром. Он заверил меня, что ящики не могли пропасть во время рейса. Ведь шторма не было, а ящики были спрятаны в задраенном трюме.
Они не могли пропасть и в течении тех суток, пока Ивар ждал меня. Он сказал мне, что после швартовки торчал на палубе, или ошивался на пирсе. Он не сводил с трюма глаз. Наших ящиков не выносили.
Поэтому, недостающие сундуки должны быть спрятаны на борту. Поскольку я сам осмотрел все помещения на шебеке, я понял: на судне должен быть тайник.
Я стал советоваться с Иваром, как заставить экипаж раскрыть место, где они прячут наш груз. Мы ничего не придумали. Точнее, придумали несколько вариантов, но сами же их и отвергли. Например, я предложил поджечь шебеку, чтобы матросы выдали нам тайник, но Ивар меня отговорил. Он меня спросил, с какой стати матросы будут спасать чьи-то ящики, когда горят их собственные матросские рундучки? В конце концов, Ивар подсказал мне, к кому нам обратиться за помощью.
