Юноша приподнял бровь и, повернувшись к перилам, негромко сказал охраннику, уже приложившему к уху трубку:
– Леон!
Тот немедленно оторвался от телефона.
– Да, сэр?
– Не надо переводчика, я обойдусь. Можешь идти, – он холодно взглянул на Настю и все тем же негромким голосом приказал: – Садись!
Она осторожно опустилась на стоявший рядом с компьютерным столом стул с резной спинкой и бросила взгляд на экран монитора.
– Так ты американка? – холодно спросил юноша. – Что тебе здесь надо, ты хочешь неприятностей? Это частное владение.
– Нет, я, правда, русская, я просто гуляла и заблудилась, извини, пожалуйста. Ну, вы бы поставили ограду, если не хотите, чтобы ходили.
– Ограду? – парень снова приподнял бровь. – Не понимаю, зачем ставить ограду. Там есть надпись, и любой журналист прекрасно знает: если он сюда проникнет, то предстанет перед судом и заплатит огромный штраф.
Настя поежилась под его взглядом.
– А штраф… большой?
– До ста тысяч долларов, – сухо ответил он, отведя глаза в сторону и наблюдая за ней краешком глаза.
– Тогда мне вообще конец, – уныло ответила она.
Внезапно юноша широко улыбнулся, и лицо его стало необычайно милым и удивительно приветливым.
– Тебя это не касается, – произнес он совершенно другим тоном, – ты моя гостья.
Настя удивленно вскинула голову и встретилась с его ласковым и внимательным взглядом. Пожав плечами, она возмущенно фыркнула:
– Гостья, а сам штрафами запугиваешь!
Парень весело рассмеялся и протянул руку.
– Извини. Мир?
– Мир, – встряхнув его руку, Настя вновь взглянула на экран и поинтересовалась: – А у тебя «Maple» стоит? Нормально работает? Мне мой брат двоюродный тоже «Maple» поставил, но я его еще не совсем освоила. Он сказал, что мне в будущем пригодится. А ты где учишься – в школе?
Взгляд паренька мгновенно стал высокомерным, в нем мелькнула настороженность.
– В школе? Нет, я не учусь в школе – профессора приходят ко мне, и я сам выбираю, чем мне заниматься. В следующем году поеду в Оксфорд.
– Правильно делаешь, – кивнула Настя, ничуть не удивившись, – у вас в Швейцарии школы вообще слабые. Моя племянница четыре года проучилась, а они только складывали и таблицу умножения учили. У нас в России уже в первом классе уравнения с одним неизвестным решают.
Лицо юноши вновь разгладилось.
– А что тогда старшие решают?
– У тебя ручка и бумага есть? Утром вроде решила, но неуверена.
Записав в блокноте условие примера с радикалами, она с невинным удовольствием ожидала, что он удивится сложности задания. Парень внимательно прочитал, подумал и торопливо застучал по клавишам компьютера.
– Прости, я больше привык набирать на компьютере, чем писать, – сказал он, полуобернувшись к Насте. – Я бы тут решил вот так, видишь?
– Слушай, а я не сообразила! Конечно, тут же разность квадратов! Ой, что же я такая дура, а? – она даже немного расстроилась. – У меня сегодня с самого утра все не клеится – над ерундовой задачей сто лет просидела, плафон в отеле разбила, потом вообще заблудилась.
– Но теперь ты должна радоваться – твоя задача решена.
– Точно, ты гений! Смотри, у тебя ответ вообще без радикалов, все сократилось. Слушай, давай познакомимся, я Настя – Настя Воскобейникова. А тебя как зовут?
Паренек изумленно взглянул на нее и вновь вскинул брови.
– Как меня зовут? Ты не знаешь, как меня зовут, Настья?
– Нет, извини, – его удивление смутило Настю, она виновато сказала: – У меня на лица вообще плохая память, вот числа – другое дело. Мы раньше встречались?
