Однако, совместные игры, и учеба в одной классной комнате, совершенно изменили Дина. Теперь он смотрел на короля открыто, с симпатией, и без малейшей нотки заискивания.
– Здравствуй, Дин.
– Здравствуй, Яков. Или мне обращаться к тебе «ваше величество»?
– При личном общении можешь обращаться, как хочешь. Но на людях… сам понимаешь.
Дин улыбнулся:
– Хорошо. Зачем звал?
– Дин, как ты смотришь на то, чтобы совершить небольшое путешествие?
Дин поднял одну бровь:
– Путешествие? Куда?
– Во Францию.
– Ого. Дальний путь… Что я там должен сделать? Что тебе нужно за границей, Яков?
– Разыскать Дженифер Стаффорд.
– Мою кузину?
– Да.
– Для чего?
– Передать ей мое письмо. Естественно, ты ей расскажешь все, что произошло тут, после ее отъезда.
– Я сделаю это, ваше величество. Но…
– Что но?
– Кто я такой, чтобы просто явиться к ней и вручить письмо? Конечно, она мне кузина. И относилась ко мне, пока жила в Хай Холстоу, как к родному брату. Тем не менее, она теперь замужем. Я не думаю, что ее муж отнесется к моему появлению, как к пустяку…
Яков нахмурился:
– Проклятье… Опять эти предрассудки… Но письмо передать необходимо. У тебя есть идеи?
– Да. Отправь во Францию одного из ее родных братьев. Или Эдварда, или Итона. Или обеих сразу. Навестить родную сестру – что может быть естественнее? Само собой, я с радостью составлю им компанию…
Яков задумался. В словах Дина был изрядный резон.
– Где сейчас Эдвард и Итон?
– Насколько мне известно, они сейчас в Суссексе, в своем родовом поместье Битеред.
Яков сверился со своим списком. Никто из семейства Стаффордов пока не принес ему присягу. Конечно, сегодня всего неделя его правления, а для того, чтобы приехать из Суссекса в Лондон, нужно недели полторы-две.
Однако, епископ Годфри примчался в Лондон на второй день, хотя от Мейдстона до Лондона не намного дальше, чем из Клайффа..
Яков решил отправиться в путь сразу после первого государственного совета. Ему все равно требовалось участвовать в траурной процессии, посвященной похоронам короля Иоанна.
Самое время заглянуть не только в Хай Холстоу, но и Чертси. А еще желательно заглянуть в Хадли, к старому лису барону Огастосу. Он, в списке епископа Годфри, числился на втором месте, после Стаффордов.
Яков понял, что ему предстоит повторить тот же путь, который он проделал весной, босиком, одев лохмотья, и без единого гроша в кармане.
Правда, в этот раз он поедет верхом, в компании верных друзей. И, само собой, возьмет в дорогу кошелек, туго набитый золотом и серебром.
– Дин, скажи мне, как другу. Что ты слышал о «Хартии вольностей»?
Дин пожал плечами.
– Очень мало. К матери приехал как-то барон Стаффорд. Я зашел к ней без стука в кабинет. Они как раз обсуждали «Хартию». Увидев меня, оба замолчали, а мать велела убираться. Когда барон уехал, она оставила меня без сладкого на целую неделю. Сказала, чтобы я зарубил себе на лбу, что впредь всегда надо стучаться. Потому я про Хартию и запомнил. Хотя в глаза ее не видел.
Яков сидел на своем первом государственном совете. Он только что потратил целый час, зачитывая фамилии лордов и сквайров, которых назначил на те или иные должности. Некоторые вакансии еще оставались пустыми. Яков велел присутствующим подумать и подать прошение на замещение в Канцелярию, сэру Оливеру.
Кроме Канцелярии, он учредил Казначейство, Полицию, Почту, Аудит…
Когда Яков объявил, что Казначейство ответственно за сбор налогов, собрание взорвалось протестующими выкриками. К удивлению юного короля, яростнее всех воспротивился Стефан Ленгтон, архиепископ Кентерберийский.
