Также я старалась научиться контролю за своим внешним видом. Далось мне это тяжелее всего. Потребовалось очень много времени, чтобы суметь по собственному желанию гасить огонёк в глазах и убирать тёмные разводы. Стоит мне вернуться обратно на материк, внешность – первое, по чему меня можно опознать. Но это будет нескоро. Надеюсь…
Спустя месяц спокойной и размеренной жизни на острове я полностью прониклась отсутствием большого количества людей у себя под боком. Как и обычно, после захода Солнца, стоило бабе Любе улечься спать, я выскользнула через окно и отправилась в лес. Сильно одеваться не стала, ограничилась белой лёгкой рубашкой и широкими шортами, получившимися после обрезания джинс сына старушки. Я вообще мастерски приватизировала старый гардероб неизвестного мужчины, который бабуля бережно хранила несколько десятилетий в шкафах и сундуках. Нога у меня широкая, поэтому и некоторая обувь, носившаяся им в подростковый период, оказалась впору. Потрясающие серые кеды с синими полосками стали моими фаворитами, с ними я планировала прожить всю свою посмертную жизнь, сколько бы она не длилась.
Ночной лес не отличался тишиной. Шуршала листва, поскрипывали сухие ветки, стрекотали насекомые. Лето в облике вампира принесло неожиданное открытие. Мною брезговали лакомиться комары и мошкара. Видимо ходячий труп не входил в их представление о здоровом рационе.
Разбежалась и через пару минут уже выскочила на крутой утёс, о который бились низкие волны. Обычно на такой путь может уйти минут сорок пять.
Осторожно села на край. Не хотелось бы свалиться с двадцатиметровой высоты в воду. Прикрыла глаза, наслаждаясь лёгким солёным бризом. Новая кожа плохо ощущала перепады температуры. Теперь мне не бывало жарко или холодно.
Тяжело вздохнула, понимая, что ужасно соскучилась по маме с папой. Почему я, убегая в спешке, не заглянула в их окно хотя бы разок?
«Сожаления – самый сильный яд», – любил говорить мой папа.
Они были самыми лучшими родителями, которые только могли появиться в моей жизни. И не заслужили того, чтобы хоронить своего ребёнка.
Непрошенная слеза побежала по щеке. Я тосковала по своей жизни, хотя уже давно смирилась с неизбежностью.
– Ты кто? – низкий мужской голос, в котором таилась опасность и предупреждение, раздался неподалёку.
Я сразу же метнула за ближайшее дерево, осторожно выглядывая из-за ствола. В пяти метрах от меня стоял напряжённый мужчина со светящимися красными глазами. Видеть в темноте я стала чуточку лучше, поэтому получилось разглядеть бледную кожу, тёмные, волнистые волосы до плеч, чёрную рубашку и синие джинсы. Навскидку я бы дала ему лет тридцать.
– Лиза. А ты кто? – настороженно спросила, не спеша выходить из своего укрытия. Я чувствовала, как он готовился к броску, и готовилась бежать.
– Владислав, хозяин острова. Это моя территория, моя кормушка, – прошипел он и двинулся на меня, переламывая ствол дерева, за которым я пряталась, пополам.
Взвизгнула, падая на спину, потом сразу же вскочила на ноги и побежала на пределе доступной скорости, куда глаза глядят. Силы оказались не равны. Владик в два счёта догнал меня и поставил подножку. Я неудачно опускаюсь на ладони, распарывая кожу, ударяю изо всех сил ногой ему в живот. И пока он замешкался на долю секунды, несусь дальше.
Мне не скрыться и не сбежать, попробую хотя бы отвести его подальше от деревни. Меняю курс, направляясь к лесной речке. Вампир больше не вылетает передо мной и не наносит удары, а просто загоняет добычу в ловушку. Я чувствовала это, но не останавливалась. У меня мало шансов победить, а вести диалог он не настроен.
