– Горючее?
– Бак почти полный, товарищ командир, – тут же уточнил старший механик. – Мы из того… ну, который в овраге, в болоте утоплен, слили и дозаправили. И вон, они… – Он указал на убитого танкиста. – Три канистры с собой принесли.
– Штыренко, проверь уровень масла. И – запускай. Танк отгоняйте к опушке. След замаскировать. Степан, бери автомат – и на дорогу. – И Воронцов спросил механиков: – Село ваше далеко отсюда?
– Ровно три километра.
– Немцы есть?
– Есть. Батальон пехоты и танки. До села деревня ещё есть, примерно в полутора километрах, Рябухино, шесть дворов. Там немцев нет. Три полицая постоем стоят. При лошадях. Они каждое утро все дороги здешние объезжают. Мы второй день тут. Вчера – были. Все трое. С винтовками.
– Что, вас проведывают?
– Вряд ли. Служба у них такая. Когда тут глубокий тыл был, жизнь у полицаев куда как вольготная была. Ездили по деревням, поросят резали. Печёнку ели да баб щупали. А теперь – другое дело. Фронт, вон он, рядом. И немцы с них службу требуют.
Воронцов посмотрел на механиков. Второму, который всё ещё стоял с поднятыми руками, было лет двадцать пять. Пряча в кобуру пистолет, спросил его:
– А ты почему не в армии?
– Не призвали, – ответил тот и опустил руки. – Да я хоть сейчас. С вами пойду. Возьмёте?
– Нет, не возьмём. Но и отпустить вас сейчас не можем. Уйдёте, когда и мы пойдём. Карту кто-нибудь из вас читать умеет?
– Да мы вам и без карты всё тут знаем и расскажем. Вам, как я понял, через фронт надо?
Воронцов кивнул.
– Тогда вот что… Этой дорогой ехать нельзя. Там, дальше, Луковка, немцев там много, большая часть стоит. И танки, и пехота, и артиллерия. Оттуда они ездят к Зайцевой Горе. До Зайцевой от Луковки километра четыре, не больше. А правее есть лесная дорога. Там только в одном месте неважный переезд. Но если брёвен настелить, то проехать можно.
– Куда идёт эта дорога?
– На вырубки. А с вырубок – на шоссе. Немцы по ней ездят редко. На лошадях. Там у них то ли пост, то ли что…
– Проводить сможете?
– Что ж, смогу, – сдержанно согласился старший.
– Зовут-то вас как?
– Дядей Захаром. А вас же как величать, товарищ командир?
– Курсантом.
Дядя Захар качнул головой и сказал:
– Для командира уж больно невеликое звание.
– А это, дядя Захар, и не звание, – сдержанно ответил Воронцов.
– А что ж?
– Должность.
Механик снова покачал головой.
В это время мотор «тридцатьчетвёрки» дёрнул тишину, эхом прокатился по окрестности и заработал ровно. Из башни выглянул улыбающийся Демьян. Ссадина на его лбу совсем засохла, казалась масляным пятном. Он крикнул:
– Подавайте снаряды!
И механики кинулись выполнять приказание нового командира танка.
Покончив с укладкой снарядов, Демьян снова выглянул из люка и сказал:
– Товарищ командир, Штырь говорит, что там ещё полный «чемодан» бронебойных. Давайте заберем? Пригодятся. И ещё кое-какое барахлишко. Тоже надо забрать.
– Пулемёты проверил? – спросил Воронцов.
– Пулемёты, похоже, в порядке. Патронов маловато. Надо там посмотреть.
– Быстро – туда и обратно. Ждём вас на опушке. Заезжать в лес так: вначале дайте кругаля по краю поля, а потом – заднюю, и вон до той осины. Заглушите мотор и ждите. Кто у вас за механика?
– Штырь.
– А мы с Николаевым, если что, стрелять будем. – Демьян указал на котелки над прогоревшим костром. В горячке о них, казалось, забыли: – Штырь просит поесть. Подайте, товарищ командир, пару котелков.
