Не могу удержать лицо – улыбаюсь, как идиотка, – счастливо и радостно. Не будь это великое мероприятие – уже бы визжала от восторга и Лику тискала.
– Вот даже как, – слышу я слегка ироничный голос «просто Игоря». – Впрочем, я ничуть не обижен и не разочарован, – бросает он на меня взгляд, а я продолжаю улыбаться, будто кто приклеил к моему лицу эту сияющую улыбку.
Он, безусловно, врёт. Но всё равно приятно слышать эти слова в свой адрес. Грешна. Каюсь. Люблю комплименты и восхищение. А то, что это не совсем искренне, не мешает мне фантазировать.
Ребусов как-то странно напряжён, уши у него пылают так, что об них можно факелы зажигать и подземелья освещать. Зефирка с восхищённым видом оглядывает экспонаты. Одинцов представляет партнёра по бизнесу – Гошку Егорова, Ликиного брата, но тому, по всей видимости, не до нас. Он горящим взором сверлит Зефирину.
Ого. Ого-го, я бы сказала. Интересненько. Очень даже.
Я на миг выпадаю из реальности и разговоров, наблюдая, как бесится тихо Егоров и напускает на себя безразличный вид Женька, которая смотрит куда угодно, но только не на Гошку.
Секунда. Две. Три. Я мысленно веду отсчёт до взрыва и не ошибаюсь.
– Можно я похищу твою девушку? – нагло заявляет Гошка Ребусову, и пока тот хлопает ушами и выкатывает глаза, ловко забирает из Женькиных рук бокал и подхватывает за острый локоток.
Он волочёт её в сторону, Зефирка идёт за ним якобы покорно, но я вижу, как её локоть прицельно вписывается в Гошкины рёбра. Молодец. Наша девочка. Так их, подлецов!
Антошка остаётся стоять на месте. Уши у него пламенеют. На щеках алеют пятна. Вид у него разнесчастный. Мне его искренне жаль, но на войне как на войне – так говорят французы. Не зевай, а то девушку уведут.
Но, если честно, то, кажется, девушка и сама была не против, чтобы её умыкнули, так что у Ребусова вряд ли был шанс отвоевать позиции. Не те весовые категории, увы.
Гошка Егоров – красавчик. К тому же, у него наследственная харизма, как и у Лики. Вот у кого – полные карманы этого добра. Им ничего делать не нужно. Достаточно просто дышать воздухом, чтобы окружающие на них залипали.
– Не смей его жалеть! – прошипела мне в ухо Лика. – Ребусов этот – вор!
Я с сомнением покосилась на бедного Антошку. Как-то… жестоко. Да и на вора он не очень похож. Но сейчас не время и не место с этим разбираться. Он и так… одинокий изгой.
– Антон, – попросила я мягко, – принесите мне стакан воды, пожалуйста. Буду вам очень благодарна.
И улыбнулась. Он, поднатужившись, растянул губы в ответ. В глазах – мука и благодарность. Нет, что б мне ни говорили, а людям надо помогать. Ведь он нам помог сюда попасть. Пусть его помощь и не понадобилась в итоге. А я не могу подвести человека, который оказал мне любезность.
И пока я ласкала Антошу тёплым взглядом, надо мной мрачной тучей навис Набоков.
Не буди дракона, называется. А то как проснётся да ещё не в духе, так и прощай, Вася. То есть капец всему. Другими словами, сейчас что-то будет.
Если все остальные мужчины – космос, то этот – океан. Бурный, неспокойный, меняющийся ежесекундно, и никогда не знаешь, что из его недр вынырнет – фрегат с золотом или клыкастое чудовище.
5. Глава 5
Набоков
– Анна, вы с кем сюда пришли? – поинтересовался я холодно.
– С вами, – моргнула она, и я почему-то потонул в её взгляде – беззащитном каком-то, совершенно не вяжущимся с образом той деловой, активно-энергичной женщины, что храбро пикировалась в словесных баталиях, невзирая на лица и чины.
