Взрослые дети - страница 5

– Что это за воспаление такое у вас на лбу?

– Ушибся, – прозвучало в ответ.

– Шишка это… Он с полки навернулся… во сне, – шепотом поясняла проводница.

«Алкоголь принимали перед сном?» – этот вопрос назревал, но врач решил, что и без него все предельно ясно.

– Головные боли? Тошнота? Рвота? – смаковал симптомы медик.

Еще во время визита в военкомат Саша уяснил бесполезность подобных бесед. Одному парню с близорукостью там прямо заявили: «Ты врешь». Разговоры же о головных болях заканчивались дюжиной строчек непонятных каракулей в личной карточке призывника. B лучшем случае на них ставили печать с надписью «годен», в худшем отправляли владельца к психиатру.

При виде военкоматовского психиатра с загадочной улыбкой на лице призывник уже без всяких колебаний решал как можно быстрее «отбыть к месту прохождения военной службы». Психиатр, дама в возрасте, но еще не потерявшая вкуса к дурачеству, очень любила стеснительных мальчиков, которые попадали в ее кабинет голыми. Вспомнив, очевидно, курс инфекций в институте, она внимательно осматривала подозрительные красные пятна на их телах. В процессе пятен становилось больше, а ее настроение все более игривым. У нее вырастали крылья от мысли, что за дверью стоит целая очередь из юношеских тел. Перед тем как поставить заветную печать, она обыкновенно пробегала въедливым взглядом по призывнику. В какой-то книжке врач вычитала, что людям от природы свойственно властолюбие. Ее личный опыт это подтверждал. Ей приятно было осознавать, что в ее власти отправить парня в армию, погонять по обследованиям или посоветовать, где и за сколько можно взять нужную справку.

Когда Саша на привычный вопрос ответил, что ничего у него болит, на даму-психиатра напал ступор. Окончательно ее добили слова «не собираюсь я косить». Так Саша отправился в армию, даже не услышав о загадочных красных пятнах.

«Все нормально. У меня ничего не болит» безотказно подействовало и на доктора в поезде, ведь тому всегда нравилось иметь дело со здоровыми людьми.

Отставной полковник Груздев, севший на поезд вместе с Сашей, последнего факта не учел. Он сам явился к доктору и попросил срочно подойти к соседней полке. Лежавшая там женщина по-прежнему не расставалась со спасенным из прачечной паспортом. О том, чтобы забраться на верхнюю полку, не могло быть и речи, и полковнику пришлось уступить ей свою. Пассажирка лежала на спине, положив левую ладонь на лоб. На выдохе она издавала протяжный стон, трогавший офицера до глубины души.

Совесть вдруг подкралась к проводнице, которая уже благополучно забыла про обещанный мятный чай.

Доктор взглянул на часы и стал атаковать лежавшую вопросами о самочувствии.

– Голо… ва… – сказала пассажирка со второй попытки, в промежутке глотнув воздуха.

«Что за день такой?!» – как у всякого опытного врача у этого доктора была приятная для пациентов особенность выражать недовольство про себя.

– Давление… высокое, – чуть оживилась пассажирка. – Всегда поднимается, если лоб горячий.

Тонометра, как назло, не оказалось, ведь расчет был на инфекцию, а не гипертонию.

– В больницу поедете? – спросил доктор удрученно.

Даже вовремя пришедший автобус уже не гарантировал приятного пятничного развлечения.

– Какая больница?

Если пациент возмущается, с ним явно не все так плохо – за время многолетней практики врач убедился в верности данного утверждения. К тому же пассажирка приподнялась и выдала добрый десяток доводов, почему именно ей нельзя попадать в больницу. Все они сводились к свадьбе любимого сына. По ее словам, будущая невестка – кулема, ее руки растут не оттуда, откуда полагается, поэтому готовить она не умеет. Завершилась ее тирада риторическим вопросом: «Что подумают гости, если на свадьбе нельзя будет как следует поесть?»