Я не хочу, чтобы ты был счастлив - страница 20

Я абсолютно не переношу какие бы то ни было деревянные постройки, даже если гребаный маркетолог на базе в Горном назовет это бунгало и шале – при входе я буду вспоминать покосившийся деревянный садовый домик бабушки со скрипящим диваном, набитым двухвостками, в садоводстве у черта на кульках. Хотя сейчас я убил бы за бронь в Алфике на ближайшие выходные. Буквально.

Поскольку бабушка по линии матери была в городе и жила в двух кварталах от нас, большую часть времени я проводил у нее, особенно учась в школе. Больше всего я ненавидел учиться в первую смену – это означало, что у бабушки мне предстояло провести минимум половину дня, до самого вечера. У нее много времени уходило на приготовление еды, но и в принципе особого интереса ко мне она не проявляла, что тоже во многом объясняет мои плохие оценки в школе.

Дед мог очень много выпить. Я не помню его трезвым, может быть, лишь в те редкие моменты, когда он находился за рулем. Когда мой дед встречался с Гутей, а таких встреч на моей памяти было три штуки, это была битва алкотитанов, они буквально валялись в рыготине.

На одной такой семейной встрече, где отмечали день рождения моей бабушки по линии отца, дед спел сентиментальную песню, и Гутя сидела во главе стола, уже изрядно загрузившись алкоголем. Конечно же, она начала обсуждать Романа, но издалека, и спросила меня о моей зарплате, мол, хватает ли мне ее. Я ответил, что вроде хватает.

– А Роману не хватает!

И начала дальше причитать на эту тему и поднимать меня на смех при всех. Тактично заглотнули и это. Мысемья.

Годы работы на предприятии химической отрасли не проходят незаметно, и примерно в одно и то же время бабушке с дедушкой диагностировали рак, и они начали достаточно оперативно угасать и умирать, примерно за полгода умер дед. Бабушка еще со времен моего энуреза подсела на альтернативную медицину. Энурезом я страдал где-то до тринадцатилетнего возраста, возможно, это была основная причина, по которой меня не отправляли куда-то в гости или в детский лагерь – опасаясь, что я обоссу чью-то кровать.

За пару лет борьбы с энурезом я прошел, наверное, всех присутствующих в городе шарлатанов и экстрасенсов. Гипноз и народная медицина. Акупунктура. После того, как моя бабушка по осени подцепила очередной рак, она всерьез занялась изучением оккультной литературы. Шкаф, где некогда красовалась большая советская энциклопедия в твердом бордовом, цвета паспорта, переплете, стал плавно зарастать книжками в мягкой обложке про различные секты и учения об ауре.

Когда я возвращался из магазина с булкой хлеба, за которой меня отправили, то мне нужно было почистить ауру, совместно с бабушкой выполняя упражнения, похожие на Тай Чи и Цигун. После того как моя аура была очищена от пагубного влияния людей, стоящих со мной в одной очереди за хлебом, и просто проходивших мимо энергетических вампиров, необходимо было на выбор выпить или стакан раствора соды, или просто святой воды.

Также мне предлагалось походить по битому стеклу. На себе бабушка, конечно, применяла более серьезные народные средства от рака: мумие, лечебные грязи, бобровая струя, экстракт восковой моли и регулярные посещения собраний различных сектантов.       Стадия принятия еще не наступила, хотя я уже достоверно и не помню, возможно, она и не отказывалась окончательно от традиционной медицины. Дед умирал от рака, наверное, полгода и все это время находился в состоянии перманентно-овощном. Под конец нас с двоюродным братом завели к нему в комнату с коврами на стенах посмотреть напоследок. Похороны были театральные. Бабушка норовила броситься в могилу и кричала, что не может без него. Это было очень странно, ведь они каждый день собачились. Тогда я понял, в кого моя мать такая театральная.