— Погоди! Ты уверена, что духов никто не охраняет? Что нас никто не увидит здесь?
Шейла посмотрела на меня как на дурочку:
— Лариса, духи представляют ценность лишь для нашего ректора. Для остальных это просто деревянная, грубо сработанная статуя. Сейчас увидишь сама. А насчет того, что кто-то увидит… Если будешь и дальше тянуть время, то нас точно кто-то поймает на этом крыльце! Пошли, пока дождь не прекратился и не появились первые желающие представиться духам!
И Шейла проскользнула в темный зев приоткрытой двери. Пришлось идти следом. Так как соседка безжалостно забрала с собой плащ. А без него на крыльце было сыро, холодно и неуютно.
— Шейла, — хмуро позвала я в большей степени для того, чтобы обнаружить соседку, чем для того, чтобы действительно это узнать, — а почему претендентку обязательно должен представлять кто-то другой? Разве она сама не может рассказать о себе? Разве духи не увидят, говорит она правду или лжет?
Шейла отозвалась откуда-то слева:
— Не знаю. Наверное, это не столько представление духам, сколько испытание на умение договариваться и располагать к себе людей. Супруга ректора ведь должна будет следить за немалым хозяйством…
Я невольно фыркнула:
— Ну и что? Наняла компетентных людей, и пусть они разбираются!
— А как ты поймешь, что люди компетентны? — Соседка вынырнула из полумрака прямо передо мной. — Все, хватит болтать о глупостях! Я нашла свечи, пошли, пора провести обряд!
Я только в этот момент задумалась о том, что Шейла мне ничего не сказала толком, что нужно делать. И молча отвесила себе сердитый подзатыльник. Вот так некоторые дурочки и вляпываются в неприятности!
Впереди вспыхнул огонек. Это соседка зажгла первую свечку. И сунула ее мне в руки вместе со связкой подобных уже зажженной:
— Вот! Свечей должно быть не менее двенадцати штук. Зажигаешь, проговариваешь какое-то одно мое достоинство и ставишь свечку на алтарь перед божеством. Поняла?
— А ты? — невольно вырвалось у меня.
Темнеющая в свете единственной свечи статуя сидящего дракона пугала. Он был гораздо страшней тех, которых изображали в моем мире. И, казалось, неотрывно следил за каждым моим движением.
— Я в это время должна покорно стоять на коленях, опустив голову, демонстрируя готовность покоряться супругу. Все! Хватит разговоров! Начали! — нервно выдохнула Шейла и медленно опустилась на колени, на каменный пол перед статуей.
Я вздохнула, зажгла следующую свечку и, чувствуя себя клиенткой психиатрической клиники, принялась восхвалять соседку по комнате. Какие только глупости я не говорила! И что Шейла верный друг (при этом я скрестила пальцы за спиной), и что она щедра с теми, кто этого достоин, и что хорошая хозяйка, и что красавица и умелый маг. В общем, когда свечи в руке закончились, я испытала настоящее облегчение от того, что не придется больше врать. И едва не растянулась на каменных плитах пола, когда в храме неожиданно прогремел раздраженный и до боли знакомый голос:
— Что вы здесь делаете? Кто пустил?
Практически одновременно с раздраженным рыком ректора в помещении полыхнул, ослепляя, нестерпимо яркий свет…
4. Глава 4
На пару каких-то мимолетных мгновений я увидела во всех подробностях грубо сработанную деревянную статую дракона, гневно раздувающего ноздри и расправляющего крылья, будто собирался взлететь, каменную плиту перед ним, утыканную горящими свечами, перепуганную соседку, сжавшуюся в комок на полу перед плитой и статуей, темнеющие позади этой композиции колонны и ниши, и… Жуткую черную образину с клыками, покрытую сверкающей черной чешуей. «Ректор!» — мелькнуло в голове. А потом яркий свет будто превратился в огонь и впился в мое тело. Я взвизгнула от боли, не зная, как избавиться от кошмарных ощущений. В следующий миг меня мягко накрыла тьма, спасая от боли и от страха…
